Новости культуры. Пермь

В прошедшем сезоне в Пермском театре оперы и балета появилось новое имя – Евгений Кириллов, дирижер, рискнувший сменить вектор своего творчества с симфонического на театральный.

Хотя прочную профессиональную репутацию в музыкальном мире Евгений, победитель хорового и симфонического дирижерских конкурсов, заработал благодаря симфоническому жанру: в разное время он работал с оркестрами Нижегородской, Харьковской, Ярославской филармоний, гастролировал в Германии, Франции, Италии, Польше.
В родном Нижнем Новгороде руководил молодежным камерным оркестром «Амадеус», два года работал с губернаторским оркестром, а затем уехал, чтобы показать себя как главный дирижер Тихоокеанского симфонического оркестра (Владивосток).
Все это далеко не полный послужной список молодого по дирижерским меркам маэстро, который только-только отметил свой тридцатилетний юбилей. Несмотря на богатство и разнообразие творческой биографии, в качестве дирижера музыкального театра дебютировать Кириллову довелось только в Перми: он был выбран из нескольких претендентов Пермским академическим театром оперы и балета. А потому симфоническим концертам пришлось потесниться – по крайней мере, до Нового года. Сегодня Евгений Кириллов работает над премьерными постановками «Севильского цирюльника» Дж. Россини и «Риты» Г. Доницетти.
– Евгений Владимирович, что вас заставило превратиться из симфонического дирижера в дирижера оперного театра?
– С симфонической музыкой я не собираюсь прощаться. Но я очень рад, что мне предоставилась возможность проявить себя в качестве театрального дирижера. Это новое для меня амплуа – попытка найти себя. К золотым дирижерским годам (а дирижер – это профессия второй половины жизни) надо подходить с богатым опытом за плечами. Признаюсь, раньше музыкальный театр меня мало интересовал, было куда увлекательнее работать над симфониями, кантатами... Хотя я окончил Нижегородскую хоровую капеллу, а потому театральные подмостки знаю не понаслышке – капелланов всегда задействовали в спектаклях Нижегородского оперного театра («Борис Годунов», «Кармен», «Пиковая дама» – всюду, где есть хоровые сцены с детьми), но большого интереса к театру никогда не было. «Заболел» театром только здесь, увидев его совершенно с другой стороны. Театр дал мне огромное количество работы и пищи для размышления. И пока даже нет желания браться за что-то еще. Хотя могу сказать, что в Перми готовится важный проект, не связанный с театром, – но пусть это будет сюрпризом.
– Вам было сложно освоиться в музыкальном театре?
– Опера – это уникальный синтез жанров. Главной ее особенностью и изюминкой, безусловно, является вокал. Однако помимо этого здесь встречаются чисто симфонические эпизоды (увертюра, антракты), балетные номера, объемные хоровые сцены как с сопровождением оркестра, так и без него (a’capella). Накопленный ранее музыкальный опыт во многом помог мне сориентироваться, но, конечно, в каждом деле есть своя специ­фика. Поначалу я многого просто не знал: например, как дирижировать закулисным хором, (которого ты не видишь), не задумывался, как проходят мизансценные репетиции. Выяснилось, что в театре даже оркестр располагается не так, как я привык, а значит, пришлось совершенно по-другому координировать свои действия. Как будто я всю жизнь ездил по привычной дороге направо, а теперь приходится поворачивать налево. И поверьте, для меня это был крутой поворот.
Как человеку, который с шести лет пел и к танцам имеет очень отдаленное отношение, с балетом мне пришлось еще сложнее. К тому же жизнь решила проверить меня на прочность: так сложилось, что свой первый в жизни балетный спектакль, «Анюту» на музыку Валерия Гаврилина, я дирижировал без совместной репетиции оркестра и балета – просто на это не было времени в плотном репетиционном графике театра. Кроме того, дирижируя балетом, надо знать и понимать рисунок танца, уж не говоря о том, насколько непросто подобрать необходимые для солистов темпы. Все это можно постичь только за длительное время, проведенное в балетном классе.
– Профессия дирижера – пожалуй, самая загадочная из всех музыкальных. Однако в последнее время интерес к ней несколько поугас. Вы никогда не раздумывали над тем, чтобы заняться чем-то еще?
– Позвольте с вами не согласиться. Я не считаю, что моя профессия стала менее востребованной. Она всегда была и остается профессией штучной. У меня два образования – дирижерско-хоровое и оперно-симфоническое. В шесть лет я попал в хоровую капеллу мальчиков. Поступили сорок человек, закончили – семь. В другие годы выпускников могло быть три или пять... Не потому, что все остальные были ленивые или бесталанные. Такой жесточайший отбор устроила сама жизнь: кто-то не выдержал нагрузки, кому-то помешали различные обстоятельства. Потом было училище при капелле, затем консерватория. Сейчас я могу сказать, что главное – это люди, которые со мной работали, и только им, моим педагогам, я обязан своими успехами. Разные бывали ситуации – победы и обидные промахи, причем такие, что всерьез подумывал сменить профессию. Ничего – поднимался и шел дальше.

– В феврале мы увидим «Севильского цирюльника», ваш первый оперный спектакль в качестве дирижера-постановщика. Как вам над ним работается?
– У меня были работы в Нижегородском оперном театре и в оперной студии при Нижегородской консерватории. Но всерьез об оперном искусстве я, пожалуй, не задумывался, поэтому «Севильский цирюльник» – действительно, моя первая постановка. Однако мне повезло: с режиссером спектакля, Валерией Бородиной, ученицей Георгия Исаакяна, у нас установился великолепный контакт. Это креативный, думающий и аргументирующий свою точку зрения режиссер, она профессионально работает с артистами и, кроме того, удивительным образом находит подход к тем людям, от которых зависит успех будущего спектакля. Другое дело, что «Севильский цирюльник», так же, как и для меня, – первый опыт Валерии на оперной сцене, поэтому мы тщательно разбирали, какие из ее задумок можно реализовать в опере, а какие нет. Объясню: определенные вещи, которые идеально подходят для драматического театра, в опере неприемлемы – и наоборот. Главное, вовремя оценить это. Так, появилось удачное, на мой взгляд, воплощение финала первого акта, в котором задействованы одновременно все участники спектакля, несмотря на те ансамблевые сложности, которые возникают при исполнении. Мы смогли найти решение, которое не нарушает видение режиссера и позволяет этому большому ансамблю состояться.
– В каком ключе задумана постановка? Будут сюрпризы?
– «Севильский цирюльник» сложно интерпретировать как-то иначе, чем он был задуман создателями. Но «кринолинным» я бы наш спектакль, конечно, не назвал. Он, можно сказать, вне времени. Любой спектакль запоминается по характерным чертам. Иногда достаточно произнести два-три слова о спектакле, чтобы человек вспомнил: «Да, я это видел!» И наша постановка не будет лишена этой индивидуальности. Конечно, нам будет непросто удивить зрителя, потому что, по-моему, эта сцена видела уже все! Но постановка «Севильского цирюльника», уверен, будет запоминающейся. Никаких «чересчурностей» и перегибов. Все будет стильно и интересно.

– Как вы относитесь к попыткам нового прочтения классики и ультрасовременным постановкам? Не хотели бы поучаствовать в чем-то подобном, что воспринимается публикой далеко не однозначно?
– Есть музыканты – лауреаты международных конкурсов, музыканты мирового уровня, которые не воспринимают музыку XX века: все, созданное после романтиков, у них вызывает отторжение. Один мой однокурсник принципиально не ходил на уроки, где изучали Прокофьева, Шостаковича... А бывает и наоборот: когда людям в музыке, литературе и искусстве вообще интересны только современные течения. Это нельзя назвать ограниченностью во взглядах, просто у каждого человека – своя эстетическая картина мира. Для меня же крайне важен творческий поиск, причем в самых разных направлениях. Я всеядный. Наверное, поэтому то, что я вижу в театре, меня по-настоящему воодушевляет.
Далеко не каждый театр в России может похвастаться таким разнообразием постановок. У нас часто работают приглашенные мастера, благодаря этому театр все время кипит в активной творческой деятельности, находится на гребне волны, что мне крайне импонирует. Вспомните, сколько постановок было в нашем театре в прошлом сезоне: балеты «Жизель» А. Адана, «Медея» на музыку М. Равеля, «Ринг» (современная хореография); оперы «Христос» А. Рубинштейна (мировая премьера), сказка для детей «Двенадцать месяцев» С. Баневича, «Отелло» Дж. Верди (на языке оригинала), «Один день Ивана Денисовича» (мировая премьера), добавьте к этому победу на фестивале «Золотая маска» и Дягилевский фестиваль! А в моем родном городе поставили только «Хануму» Г. Канчели… Я не хочу сказать, что это очень плохо – количество не всегда означает качество. Но факт остается фактом: пермский театр уже не один год демонстрирует высочайший уровень по количеству и содержанию постановок. Не случайно по итогам сезона 2008-2009 годов Пермский театр оперы и балета назван театром года! Оригинальная подача репертуара, принцип мини-сезонов – все это выгодно отличает театр. Еще одна особенность: здесь не ставятся оперетты, чем изобилуют многие оперные театры, включающие ее в свой репертуар для привлечения зрителя. Оперетта откладывает определенный отпечаток на коллектив: начинаются деление, конкуренция и прочее, и прочее... И дело не в том, что один жанр доступный, а другой сложный. Все должно быть на своем месте, пермский театр оперы и балета – серьезный театр, где есть самые разные спектакли: классические и современные, легкие, развлекательные и серьезные, требующие глубокого погружения; спектакли, рассчитанные на взрослого зрителя, и детские. На любой вкус.
К тому же в Перми, богатой культурными традициями, зритель и так хорошо воспитан.
– Однако проблема привлечения в театр публики, особенно нового поколения, от этого не становится менее острой…
– Знаете, два года назад я был в Брюгге, небольшом бельгийском городке, на фестивале старинной музыки. В местной филармонии, в которой нет ни собственного оркестра, ни солистов, фестивали идут нон-стоп: заканчивается один – и тут же начинается другой. Так вот, все две недели, что я там был, каждый день, на разных площадках давали по три концерта: утренний, дневной и вечерний. И на каждом концерте были переполненные залы. Для нашей страны (кроме столиц, конечно) это пока несбыточная мечта. Ведь такие мощные традиции закладываются годами и даже веками! Это нужно понимать и работать. Жаловаться на нерегулярность аншлагов – бессмысленная трата времени.

Справка
Евгений Владимирович Кириллов родился 18 июля 1979 года в Горьком (Нижний Новгород). В 1985 году поступил в Горьковскую хоровую капеллу мальчиков (под руководством народного артиста РФ, профессора Л.К. Сивухина). Окончив с отличием в 1995 году капеллу, а затем Нижегородское хоровое училище, поступил в 1998 году в Нижегородскую государственную консерваторию им. М.И. Глинки в класс заслуженного деятеля искусств РФ, профессора М.А. Саморуковой.
В 2002 году окончил с отличием дирижерско-хоровой факультет, а в 2004-м – факультет оперно-симфонического дирижирования (класс народного артиста РФ, профессора А.М. Скульского) и аспирантуру Нижегородской консерватории (под руководством народного артиста России, академика Э.Б. Фертельмейстера).
С 1999 по 2003 год – художественный руководитель и главный дирижер Нижегородского молодежного камерного оркестра «Амадеус».
В 2001 году стал лауреатом Всероссийского конкурса хоровых дирижеров в городе Салавате (Республика Башкортостан). В 2004 году получил звание лауреата Международного конкурса симфонических дирижеров им. Вахтанга Джордании в Харькове (Украина).
С 2002 года – преподаватель Нижегородской государственной консерватории им. М.И. Глинки на факультетах оперно-симфонического дирижирования, хорового дирижирования, народных инструментов, а также на композиторско-музыковедческом факультете.
С 2004 по 2005 год руководил Тихоокеанским симфоническим оркестром Приморской краевой филармонии Владивостока.
С 2006 года – дирижер Нижегородского губернского оркестра.
Принимал участие в международных музыкальных фестивалях «Дальневосточная весна», «Дни Высокой музыки в Приморье» (Владивосток), «От Рейна до Волги», «Картинки с выставки», «Отражения…» (Нижний Новгород); в международном музыкальном проекте «Музыка земли святых Кирилла и Мефодия в Нижнем Новгороде»; а также в более чем ста концертах.
В разное время сотрудничал с оркестрами Нижегородской, Ярославской, Астраханской, Архангельской, Харьковской филармоний. Участвовал в совместных проектах с Николаем Петровым, Стефаном Абельсом (фортепиано); Игорем Федоровым (кларнет); Дмитрием Коганом, Андреем Розендентом (скрипка); Даниилом Гришиным (альт); Эмилем Ровнером (виолончель) и другими известными российскими и зарубежными музыкантами. Гастролировал и работал в Германии, Франции, Италии, Польше и других странах.

Наталья Смольковская.