Новости культуры. Пермь

Абонемент № 4 «Волшебные звуки рояля» закрывался по-королевски: встречей с «самым русским пианистом» – воплощением российского пианизма на Западе и любимым исполнителем пермяков, заслуженным артистом России Николаем Луганским.

Концертная деятельность пианиста началась еще в его школьные годы. Он много выступал в столице и других городах России. В 1988 году состоялся дебют Николая Луганского за рубежом во время Международного фестиваля MIDEM в Каннах. С тех пор артист дал множество сольных концертов с оркестрами. Его триумф наблюдали более чем в 150 городах мира. Ему рукоплескали в самых престижнейших залах Москвы, Санкт-Петербурга, Великобритании, Нидерландов, Франции, Швейцарии, Германии, Греции, Испании, США, Южной Кореи, Японии, Бельгии и других стран. К счастью для пермяков, выдающийся исполнитель не забывает и наш город, бывая здесь регулярно при приглашению Пермской краевой филармонии.
Достигнув высочайших высот исполнительства, Луганский все больше тяготеет к незаслуженно забытым произведениям и сложным программам, исполнение которых – настоящая проверка даже для мастера высокого уровня. В свой четвертый визит в Пермь пианист представил совершенно новую программу, психологически напряженную и требующую колоссальной отдачи от исполнителя и слушателя.
– К счастью, для рояля написано очень много хорошей музыки, поэтому любой пианист каждый год может менять программу. Даже у таких популярных инструментов, как скрипка или духовые, репертуар ограничен, а нам не хватит целой жизни, чтобы сыграть все великое. Я же на каждом концерте стараюсь быть лучше, чем на предыдущем. Играть разную музыку, разные программы и стараться поднимать себя до уровня композитора, – так комментирует свои выступления сам пианист.
 В первом отделении концерта звучали три пьесы И.С. Баха в обработке Сергея Рахманинова и третья соната Фредерика Шопена. Второе было отдано под первую сонату Рахманинова. Произведения Рахманинова даже самые искушенные зрители, думается, слышали впервые: они редки не только в концертных залах, их не найдешь и на аудионосителях. Из программы наиболее часто исполняется третья соната Шопена – одна из вершин фортепианной музыки XIX века. Тоже, между прочим, не самое доступное, но, безусловно, великое произведение. Удивительное сочетание интимного мира композитора и совершенства формы, помноженное на исполнительский гений Луганского, – вот составляющие этого филармонического вечера. Все непростые шедевры звучали без купюр.
– Для меня есть видимая связь между Бахом и Рахманиновым: при том, что разница между ними – в два столетия, и тот и другой в наибольшей степени отразили в своей музыке национальный дух, – размышления Луганского о музыке и великих композиторах не менее интересны и захватывающи, чем его виртуозное мастерство. – Прежде всего это связано с религиозным мировоззрением композиторов. В основу мелодики Баха легли протестантские хоралы, у Рахманинова – православные напевы. Первая соната Рахманинова практически никогда не исполняется в силу огромных масштабов (40 минут!), сложности для пианиста и восприятия публикой. Но это мое любимое сочинение из наследия Рахманинова. Кроме Рахманинова я включил в программу Шопена – композитора, мимо которого пианист пройти не может. Его очень трудно играть, ведь каждая нота – на вес золота. Поэтому исполнять его более рискованно, чем неизвестную современную музыку. Я просто счастлив услышать овации. Они адресованы не мне, а музыке и людям, которые могут ее понять и оценить. По моим наблюдениям, концерты в филармонии посещают люди, каждый из которых – личность. Каждый из них пришел в Органный зал по своей собственной причине, и он по-своему воспринимает музыку. И тут не важны ни социальный статус, ни возраст, ни национальность!..

Его игру отличает трепетное отношение к музыкальным деталям, которыми композиторы ловко инкрустируют свои творения. И Николай Луганский обладает талантом найти эти, на первый взгляд, незаметные, но несомненные особенности, чем обогащает свою игру и с каждым исполнением негласно заслуживает титул «ювелирного пианиста».

Наталья Смольковская.