Новости культуры. Пермь

Каждая творческая личность – загадка. Зрелость наполняет загадку магией. Притягивает.
…У нее редкое имя – Рея, со своей особенной морской историей. Для сотен людей: профессиональных музыкантов, театрального мира, интеллигенции, гимназистов и их родителей, за этим именем – энергичный, твердый, неугомонный характер, обаяние доброты и сердечности. Дирижер-хоровик по образованию, руководитель по призванию, заслуженный работник культуры РФ Рея Васильевна Котова – всегда среди музыки, среди молодежи. И непременно – в курсе всех событий.

Первая запись в трудовой книжке – «Молотовское музыкальное училище». На вопрос о любимом месте в Перми отвечает не задумываясь: музыкальное училище. Уже многие годы является консультантом по музыкально-хоровому направлению в гимназии им. Дягилева. А юбилейные даты, как и эту, недавнюю, «круглую», по традиции отмечает в Хоровой капелле мальчиков, где была и преподавателем, и директором. Где ее всегда встречают как родного и очень уважаемого человека.

«Сладкая греза»
В музыкальное училище в войну принимали учиться и без подготовки. Она играла при поступлении «Сладкую грезу» Чайковского (из педагогического репертуара младших классов музыкальной школы). Собственная память зафиксировала шаги профессионального роста: 1-й курс – «Подснежник» Чайковского, 2-й – фортепианный концерт Мендельсона, на 3-м был «Революционный этюд» Шопена и Концерт Грига для фортепиано с оркестром, на выпуске – Первый концерт Рахманинова. «Быстро скакала!» – смеясь, прокомментирует она свои успехи.
Время детства – голодные годы. Когда ей, двухлетней девочке, тетя принесла, как рассказывала Рея Васильевна, «беленькую булочку» (какой трепетный эпитет!), ребенок не понял, что это такое.
 В селе Рябки Чернушинского района, где отец был одним из руководителей партизанского движения, ему дали квартиру, в которой стоял рояль. Так она прикоснулась к звукам. И к своей мечте…
Когда семья уезжала в Пермь, с собой забрали не рояль, а корову. И это – тоже одно из ярких детских воспоминаний. Троих детей, младшая из которых – Рея, надо было кормить. Корову пристроили к знакомым в дом на окраине Перми. А первое пианино появилось у нее только после окончания консерватории.

Мир на крыльях альбатроса
…Она неторопливо говорила, погрузившись в далекие воспоминания, а я все порывалась произнести простой вопрос, который за несколько десятилетий общения со своим наставником в профессии и жизни никогда не задавала:
– Рея Васильевна, как вам досталось такое редкое имя?
– Родители ждали третьего ребенка. Папа во время первой русской революции служил на Дальнем Востоке на крейсере «Аскольд». Именно так, Аскольдом, они хотели назвать своего следующего сына. А появилась девочка. Мама предложила имя Фрейя (надо же, потом в консерватории я подружилась со студенткой из Свердловска с таким именем!). Папа согласился на Рею. Наверное, это напоминало ему морскую молодость, он ведь даже в «кругосветку» ходил. Я запомнила по его рассказам, что в 1905-м, представьте себе, француженка учила его кататься на роликах. В школе меня, конечно, дразнили из-за имени. До слез дело доходило.
– Как вы пришли в музыку и почему профессией выбрали хор?
– Мама моя была учительницей математики. Окончила осинскую гимназию, преподавала в Бик-Барде, там, где родовое имение Дягилевых. Уже потом – в Перми. Очень любила петь. Стремилась нас приблизить к музыке. Брата отправили в школу на скрипку, а меня не взяли, потому что не было пианино. И только в 13 лет я начала заниматься в кружке во Дворце пионеров. Обучение было платное, но родители пошли на это, чтобы осуществить мою мечту. Мне разрешили и самостоятельно заниматься во Дворце, поскольку инструмента дома не было. С тех пор моим любимым и единственным по фортепиано педагогом была Валентина Ивановна Воронова, ученица знаменитой Елены Ф. Гнесиной (Москва).
Я всегда любила петь в хоре. Даже участвовала в опере М. Коваля «Волк и семеро козлят» в 21-й школе. А учитывая то, что подготовка в игре на фортепиано была недостаточной, другого выбора, кроме дирижерско-хорового отделения, не было. Да я и не жалею.

Музыка для мальчишек
– Рея Васильевна, вы 13 лет были директором Пермской хоровой школы мальчиков. Еще в старом, двухэтажном здании, в пору становления. В чем, на ваш взгляд, уникальность Хоровой капеллы (теперь она так называется)?
– У этого вида пения – свои, особенные краски. И голоса мальчиков совсем не обязательно смешивать с голосами девочек. К тому же у хормейстера в этом случае – дополнительные проблемы. Да и ведут себя мальчишки в своей среде совсем по-другому. Мы еще в 1978 году открыли в Дягилевской гимназии (школа № 11) филиал ХШМ. С тех пор здесь в хоровых коллективах или ансамблях поют все ученики.
– Хоровая капелла активно развивается, готовится отметить весной 45-летие. Здесь много блистательных побед: и международного уровня, и всероссийского, и краевого. Награды получали как хоровые коллективы, так и солисты. Какие традиции вам видятся самыми ценными?
– Хор мальчиков, первый на Урале, сохранили. Ансамбль юношей вырос в хоровой коллектив. А это уже – возможности петь смешанным составом. Очень важно, что деловые и профессиональные качества руководителей, в первую очередь  з. р.к. РФ Ларисы Васильевны Носковой, позволяют организовывать не только много концертов, но и различных поездок. От директора во многом зависят и микроклимат в коллективе, и творческая атмосфера.
– Сегодня у детей и их родителей столько возможностей выбрать разные занятия! Чем можно заинтересовать и удержать в капелле тех мальчишек, кто не очень хочет петь?
– Хор они, как правило, любят. А еще, я знаю это точно, парням очень нравится выступать. С радостью идут на сцену, даже если ничего не знают.
– Что бы вы пожелали капелле к юбилею?
– Яркий, качественный концерт подготовить и организовать интересную поездку.

«К детям надо быть ближе…»
– Вы так или иначе всю жизнь связаны со сферой музыкального образования и с детьми. Непростое дело, множество проблем. Что для вас значит эта работа?
– Я действительно работала в разных музыкальных школах, в том числе с хоровыми коллективами, а также – в самодеятельности. И я уверена: чем старше становишься, тем надо быть ближе к детям. Они дают жизненный тонус, энергию.
– Вам много приходилось беседовать с людьми, в частности с родителями детей, о пользе начального музыкального образования. Для чего в наше время, в век Интернета, надо бы учиться музыке?
– Я всегда говорю, что это развивает душу ребенка, его чувства. Дети, которые связаны с музыкой, по-другому воспринимают все вокруг. У них иное, более яркое, эмоциональное восприятие. Музыка развивает потребность в творчестве в любых жизненных проявлениях. Дети более организованы, умеют ценить время. Переключение деятельности – своего рода отдых. Пение – это дыхание, что полезно для здоровья. Но главное – это духовное наполнение.
– Сейчас рассматривается идея перехода на бесплатное обучение в музыкальных школах. Как вы к этому относитесь? Не превратятся ли школы в кружки музицирования в собственное удовольствие?
– Сколько помню, музыкальные школы всегда были с родительской оплатой. Конечно, для семьи лучше не платить, но, боюсь, как бы не разрушилась наша система непрерывного профессионального музыкального образования, результативность которой ценит весь мир.
– Ощущаете ли вы здесь развитие?
– Многие школы выделяются своими творческими коллективами, создают театры. Появились школы искусств, и это интересно. Качество не всегда проявляется, хотя талантливых детей было много во все времена. Жаль, что музыку профессией не хотят выбирать.
– Как вы относитесь к ситуации с уроками музыки в общеобразовательных школах?
– На мой взгляд, дела здесь обстоят неважно. Во времена Кабалевского и он сам, и Хоровое общество (тогда – всесоюзное), и музыканты-энтузиасты боролись за то, чтобы в каждой школе были уроки музыки. Теперь этого нет, что, конечно, сказывается на общей культуре молодого поколения. Классика уходит. Все – сплошное шоу.

«Лбовская консер­ватория»
– Вы называете любимым местом в Перми музыкальное училище. Почему?
– Это мое первое место работы сразу после консерватории. А еще – здесь я училась, и это профессиональная школа на всю жизнь. У меня были замечательные педагоги: по дирижированию – Николай Павлович Кольцов (он и директором был, и завучем в разные годы), по фортепиано – Валентина Ивановна Воронова. Вокал – Валерий Александрович Серебровский, весь цикл теории – Георгий Игнатьевич Мигай. Очень важен был для нас оперный театр. Мы много слушали радио, знали отечественных солистов по голосам. В студенчестве мы ходили в театр едва ли не каждый день. Кстати, еще в детстве, помню, родители покупали семейный абонемент в ложу на пять человек. Комсорг, парторг, директор – все мои первые шаги руководителя – родом отсюда. Мне очень помогала в педагогической работе  з. р.к. РФ Тамара Петровна Редько, возглавлявшая тогда хоровое отделение.
– Вы ведь учились в старом здании, оно было в глубокой Мотовилихе, в районе площади Восстания. Об этом мало кто знает. У Пермского музыкального училища (теперь – колледжа) – 85-летняя история, и большинство музыкантов города тоже учились здесь когда-то, но уже в новом здании в центре города (с 1960 года). Каким было училище в послевоенные годы?
– Тогда мы находились на улице Лбова (в районе мотовилихинского рынка). Нас даже называли «лбовская консерватория». Большая часть занятий проходила у педагогов дома. В этом старом здании было всего пять классов. Печку топили углем, на занятиях сидели в пальто. Большой класс был как зал. Мы все собирались здесь вечером, и все пели в хоре. А днем в разных углах класса каждая группа занималась своим предметом. Очень много мы выступали в госпиталях для раненых. Трамваи в те времена ходили редко, и в центр города приходилось идти пешком.
– А в вашу бытность директором что происходило?
– Это был конец 60-х годов. С одной стороны – время ярких музыкальных событий. Например, наш хор (а хоровое отделение в те годы было очень сильным) исполнял вместе с хором и оркестром оперы и «Реквием» Моцарта, и Патетическую ораторию Свиридова, и его же «Поэму памяти Сергея Есенина» (дирижер – И.И. Гольдберг). А с другой стороны – целина, куда наши студенты уезжали на целое лето. Что до картошки-моркошки, то это «трудовое воспитание» было обязательной и веселой частью нашей жизни многие годы. Студентов в годы моего директорства, включая вечернее и заочное отделения, было почти тысяча. Повсюду в области открывались музыкальные школы, и специалисты были очень нужны. Мы много занимались и методической работой, и консультациями, а также концертно-просветительской деятельностью.
– Власть сейчас активно обсуждает идеи реструктуризации средних профессиональных образовательных учреждений. Речь идет, видимо, о разных вариантах объединения. Что вы, как опытный руководитель, думаете по этому поводу?
– Считаю, что такие «киты» искусства, как наше прославленное училище, должны быть самостоятельны. Особенно в таком городе, как Пермь, где есть замечательные культурные традиции, но нет таких академических учебных заведений, как консерватория или специальная школа-десятилетка. Край у нас огромный, есть где развернуться выпускникам. Наоборот, общежитие надо создать для студентов из других городов. Училище – центр музыкальной классики.

Морские мотивы
– Рея Васильевна, вы знаток хорового дела. Интересно, за праздничным столом у вас в доме принято петь?
– Теперь уж реже поем. Но когда компания собирается, то для мужа моего, Игоря Викториновича, напеваем красивую душевную песню: «Прощайте, скалистые горы». Он ведь наше военное училище окончил – МАТУ. Служил на Рыбачьем. Ушел на фронт добровольцем. Потом его отправили на японскую войну. Морская тема мне очень близка, тем более что и папа был морем увлечен.
– Немножко лирики. А есть особенно ценное для вас качество мужского характера, о котором вы, быть может, мечтали еще в юности?
– Ум. Конечно, ум. Игорь Викторинович мне всегда очень интересен. Он был и партийным руководителем, и театральным. Мыслит глубоко. Когда в молодости меня спрашивали: «Ты принца Уэльского ждешь?», я отвечала: «Главное – встретить умного человека. И – чтобы он хоть чуточку был повыше (для туфель с каблуками). А еще – не скупой». Такого и встретила.

«Пермские Афины»
– Вы один из символов современного Дома Дягилевых. Каждый концерт здесь проходит под вашим руководством. Чем вам дорог этот Дом?
– Мне всегда были интересны пермские традиции Дягилевых. Когда мы занялись возрождением «дягилевских четвергов», ставку сделали на классику. Подняли качественный уровень, подключив не только творческую молодежь – студентов, но и преподавателей вузов, филармонию, театр. При всем том, что я лично знакома со многими музыкантами, дело это хлопотное. Но когда вижу счастливые лица и слушателей, и артистов, чувствую большое удовлетворение. Все это очень важно для воспитания молодого поколения.
– Одна из замечательных традиций – концерты «Ученик и Мастер», где вместе с артистами выступают и гимназисты: хор, участники хореографической студии, солисты. В чем еще вы ощущаете результативность работы по музыкальному воспитанию?
– Да в том, как дети слушают: внимательно и заинтересованно. И родители ждут детей до окончания «музыкального часа» (так мы называем эти встречи) с пониманием, иногда и сами слушают музыку вместе с детьми. Конечно, и с преподавателями пришлось много работать, чтобы привыкли к концертам как к необходимой части работы. Зато теперь мы – соратники.
– А каких музыкантов в Доме Дягилева еще не слышали?
– Очень хотим пригласить композитора Сергея Дягилева. Это молодой музыкант из Санкт-Петербурга. Внучатый племянник Елены Валерьяновны, мачехи Сергея Павловича Дягилева.

Почти по Крылову
– Чем культура Перми может гордиться сегодня?
– Все-таки балетом. И галереей. Много интересного происходит в филармонии. Считаю большим успехом проект «Музыка старинных особняков»: он очень приближает музыку к людям.
– А каких изменений ждете в музыкальном искусстве?
– У нас так и не создали симфонического или хотя бы камерного оркестра. Во всех крупных городах Урала есть. Мы отстаем. Чего еще не хватает? Порядка. И последовательности. Есть много спонтанного, отдельные всплески, рассчитанные на быстрый и яркий эффект. Много передвижений, перестановок. Будет ли от этого смысл? Вспомнишь тут басню Крылова про квартет: «А вы, друзья, как ни садитесь…»

Галина Баталина.