Новости культуры. Пермь

Жизнь – свободная, широкая, – чистый холст, на который мазок за мазком ложатся дни, года, на котором вырисовываются образы людей, встреченных нами. Какая краска появится на холсте в следующую минуту, предсказать невозможно: новый поворот сюжета бесконечной картины неизвестен. Как научиться писать полотно своей жизни, не может сказать даже художник: каждый новый штрих рождается сам собой. Главная работа – картина жизни – легендарного художника Евгения Николаевича Широкова – настоящий шедевр, поражающий глубиной, широчайшей палитрой цвета, прихотливостью легких мазков.

В мастерской Широкова – тишина. Он знает, что писать картины – тяжелый труд, требующий огромного количества времени, полной отдачи творчеству. Этому он вот уже 15 лет учит своих студентов – художников «школы Широкова».
«Я помню, как мы учились, – говорит выпускница Евгения Широкова, преподаватель кафедры живописи ПГИИК Елена Постнова. – Евгений Николаевич переживал за каждую работу; каждую постановку он задумывал глубоко, подходил издалека. И вкладывал очень много для того, чтобы она сложилась у каждого студента: пропускал всё через себя, мучился, переживал всем сердцем. Эти муки творчества не проходят бесследно. И с сердцем у него были проблемы.
Самое главное, чему нас научил Евгений Николаевич: без труда у художника ничего не получится. Художник не может создать что-то серьезное, не будучи трудоспособным. И таланта здесь недостаточно. Если ученик не полностью отдается искусству, мастер относится к этому, как к предательству. Евгений Николаевич считает, что человек, который посвятил себя искусству, должен быть предан ему до конца.
Мы видели, как работает сам Широков: мастерские студентов и преподавателя находятся рядом. Он работает очень серьезно, глубоко. Мы видели, как тяжело достается каждая работа, каждый портрет. А слава, мастерство – это всё приходит благодаря огромному, тяжелому труду».
«Мир искусства – это мир жестокий. Если хочешь в нём состояться, надо пахать, – рассказывает преподаватель кафедры живописи ПГИИК Николай Береснев. – У Широкова нужно было забыть об амбициях и стать снова школяром. Мы приходили в мастерские ранним утром и уходили поздним вечером, порой работая без выходных.
Сказать, что Евгений Николаевич – просто преподаватель, нельзя. Это совсем не то. Широков – учитель. Это совершенно разные понятия. Учеба в нашем вузе, вузе творчества, особенная. Художника учат не на лекциях и семинарах в аудитории, где сидят 50 человек. Учеба у нас все шесть лет проходит в тесном контакте каждого студента с педагогом. Изо дня в день – постоянный труд, передача мастерства».

Дух русского искусства
Евгений Широков родился в маленьком, но известном на весь мир местечке Касли Челябинской области. Двенадцатилетним подростком начал работать на знаменитом еще с демидовских времен металлургическом заводе, в цехе художественного литья.
«В 1944 году на завод приехал новый директор, высокий, статный, как я помню, всё время ходил в шляпе, – вспоминает Евгений Широков. – Он возобновил во время войны цех художественного литья, что, конечно, стало неожиданностью для всех. В городке нашли стариков-мастеров, которые с радостью побежали в цех учить ремеслу молодых, в числе которых был и я. Тогда, в разгар войны, чугунные и бронзовые художественные изделия высылались генералам „по случаю победы в битве с врагом“. Тогда Касли были прекрасным местом – горы, степи, простор. А сейчас там построили АЭС, которая губит всё живое».
После войны с твёрдым намерением стать скульптором Евгений Широков едет в Свердловское художественное училище.
«Я должен был быть скульптором. В училище меня спросили: „А почему к нам, ведь у нас нет скульптуры?“ И я стал художником-монументалистом.
Тогда из дома я впервые поехал на поезде – без билета: его невозможно было купить. Ехал так 130 километров. Мой приятель, стреляный воробей, учил меня, как нужно ездить, чтобы не попасться контролёрам. И я научился быть хорошим зайцем, потом, в Ленинграде, мы часто ездили на крыше автобуса».
После окончания свердловского училища Широков уехал в Ленинград, где шесть лет учился на отделении монументальной живописи Ленинградского высшего художественно-промышленного училища им. В.И. Мухиной, учебного заведения высшего класса в стране, где царит атмосфера традиций русской реалистической школы, создававшихся веками.
«Мне кажется, что за те годы, что Евгений Николаевич провел в Петербурге, он впитал тот особый дух великого русского искусства, высокой художественной культуры, искусства старых мастеров, – говорит ученик Широкова Николай Береснев. – Поэтому он учит не рисовать, а именно чувствовать, открывать в себе этот великий дух. Евгений Николаевич стремится к сохранению старой школы мастерства – реалистического искусства, которое не терпит вранья, шарлатанства».
Ученики Широкова вспоминают рассказы учителя, как он, будучи студентом, часто бегал в Эрмитаж, Русский музей – смотреть на великие полотна – и тут же возвращался в мастерскую, пытаясь повторить манеру письма выдающихся мастеров.
«Наше учебное заведение было самым современным. По соседству располагалась Академия художеств имени Репина, которую мы считали немножечко „вчерашним днем“.
К нам же часто приезжали иностранные делегации, с нами учились немцы, американцы.
После окончания высшего училища в Ленинграде меня преследовала только одна мысль: „На Урал! На Урал!“ Меня знали и ждали в Свердловске. И я уехал, несмотря на то, что мой педагог, Глеб Александрович Савинов, убеждал меня остаться преподавать в родном вузе. Помню, что за все годы учебы он, помогавший писать учебные работы всем студентам, не положил мне ни одного мазка. Я спрашивал: „Глеб Александрович, почему? – Я испорчу“, – тихо отвечал он».

Внезапный поворот сюжета
 В Перми Евгений Широков оказался совершенно случайно: возвращаясь из Ленинграда в Свердловск после окончания вуза, вышел из поезда по просьбе друга-пермяка, с которым учился 11 лет, погостить пару дней.
«Приехав в Пермь, мы пошли в художественный фонд, который обеспечивал заказами художников. Директор сразу сообщила моему товарищу, что Анатолий Георгиевич Солдатов, председатель Пермского совнархоза, задумал грандиозный проект в Усть-Качке, где нужно сделать огромную роспись».
Одному художнику такая работа была не под силу, и Евгений Николаевич предложил своему товарищу помощь: Широков решил ненадолго остаться в Перми, чтобы сделать вместе эскизы росписи.
«Нас поселили в хореографическом училище. И, естественно, у нас возник замысел раскрыть тему росписи „Искусство пяти континентов“ языком пластики, движений, танца народов разных континентов. Мы расписывали, работали в перчатках, на стройке. А местные рабочие нас не понимали, им жутко не нравилась наша работа. Они называли нас „абстракцисты“ – не выговаривали слово „абстракционисты“, не понимая, что на самом деле это реализм, где торжествует линия, пластика.
Принимать нашу непонятную для „простых людей“ работу без самого Солдатова боялись. И то, что Анатолий Георгиевич ее одобрил, поздравил нас, всех просто шокировало. Вот так, с огромной росписи, началась моя творческая жизнь. И пермяком я стал из-за Солдатова, который очаровал меня своей предприимчивостью, неуёмной энергией. Я позвонил в Свердловск, где меня ждали, и сказал, что остаюсь здесь».

Художник, видящий душу
 В Перми Широков стал первым художником, который своей позицией и творчеством смог заставить и власть, и общество всерьез заговорить об изобразительном искусстве.
Имя Широкова, особенно в 60—80-е годы, было овеяно легендами, являлось одним из наиболее ярких художественных символов Перми. Многочисленные и преданные почитатели таланта Широкова с нетерпением ждали каждой его работы, которая всегда вызывала заинтересованную реакцию у зрителей, художников, искусствоведов.
 В художественном наследии автора сегодня – монументальные росписи (к сожалению, не сохранившиеся), станковые работы всех жанров: портреты-типы, монументальные портреты, цикл полотен ленинской тематики, серия картин на тему Великой Отечественной войны, пейзажи (всегда уральские), натюрморты.
Но самое громкое слово Широков сказал именно в портрете. Главное для Широкова – яркость личности, изображаемой им. Благодаря этому художник создает образы символические, образы-знаки масштабных свершений времени.
«Сколько себя помню, я с 5—6 лет думал, делая разные наброски, что для того, чтобы стать настоящим художником, нужно рисовать с натуры, рисовать человека», – говорит Евгений Николаевич.
Первыми работами, с которыми Широков вошел в отечественное искусство, стали портреты композитора, музыканта-просветителя Дмитрия Кабалевского и портрет писателя Виктора Астафьева, жившего тогда в Перми и занимавшегося правкой корректуры повести «Пастух и пастушка» (за этим занятием и изобразил его Широков). Портрет Астафьева, который стал для Евгения Широкова определенным рубежом, обобщением всего предыдущего опыта, обретением нового качества, был сразу же приобретен Третьяковской галереей.
«Когда позируешь, ты должен глубоко размышлять – о себе, о жизни. Так художник сможет ухватить характер, увидеть душу», – говорит Широков. Не случайно среди работ Евгения Николаевича важное место занимает портрет-раздумье. Художник как бы выспрашивает героев о сути мира, старается понять их мысли.
Портреты представителей творческой интеллигенции поначалу Перми, потом Свердловска, Москвы, Ленинграда определяют основные вехи творческой судьбы Широкова. Моделями Широкова были известнейшие личности, лидеры своего времени. Портретный ряд, созданный Широковым, включает образы Георгия Товстоногова, Ефима Копеляна, Андрея Миронова, Кирилла Лаврова, Юлии Друниной, Юрия Никулина, Иннокентия Смоктуновского, Людмилы Чурсиной; из пермских деятелей культуры – Екатерины Гейденрейх, Маргариты Тарасовой, Лидии Мосоловой, Владимира Радкевича, Людмилы Сахаровой, Евгения Панфилова.
 В перестроечное время, на первом его обнадеживающем взлете, Широков создает своеобразный алтарь Духовно-исторического центра из 40 портретов деятелей отечественной истории, науки, культуры – людей, творивших историю: Андрей Рублев, Александр Невский, Михайло Ломоносов, Александр Пушкин, Сергей Есенин, Юрий Гагарин и многие другие.
«Духовно-исторический центр „России славные сыны“ – огромный зал, и весь до потолка – в портретах, – рассказывает Елена Постнова. – Заходишь – и это поражает своим масштабом и тем, что это делал один человек – Широков. В каждом портрете – невероятное мастерство. Там запечатлены люди, которые создали Россию. А в центре, как символ России, – огромная Богоматерь державная».
К сожалению, сегодня дальнейшая судьба центра под вопросом. Новые владельцы помещения, в котором находится обширная галерея произведений Широкова, намерены использовать зал для других целей. А что станет с картинами – неизвестно. Евгений Николаевич сам ведет переговоры, пытаясь найти решение.

Плеяда молодых живописцев
С 1993 года Евгений Широков – профессор кафедры живописи факультета искусств Пермского государственного института искусства и культуры. «Зинаида Егоровна Воробьева, в те годы – ректор института, мечтала, чтобы вуз был не только учебным заведением культуры, но и институтом искусства, – вспоминает Елена Постнова. – Евгений Николаевич был приглашен заведующим кафедрой: к тому времени он созрел для того, чтобы передать свой опыт молодому поколению. В числе первых студентов Широкова была и я. В каждого ученика Евгений Николаевич вкладывает много сил, времени, опыта – и своей души. Для него важно, чтобы каждый студент стал настоящим художником. И ему это удается: многие выпускники проводят персональные выставки, стали членами Союза художников России».
«В Ленинграде я учился у великих мастеров, и поделиться накопленным опытом было необходимо: создать преемственность центра и провинции, – вспоминает Широков, – передать традиции реалистической школы – могучих творений Иванова, Сурикова, Репина, Поленова. Вначале я преподавал один. А через несколько лет мои ученики стали моими соратниками и сегодня преподают на кафедре живописи».
Евгений Николаевич воспитал целую плеяду талантливых молодых художников. Сегодня пять педагогов, три из которых – ученики Евгения Николаевича, воспитывают юных живописцев в трёх художественных мастерских института искусства и культуры. Талантливые ребята и сегодня, в наше прагматичное время, продолжают поступать на кафедру живописи. И большинство выпускников после окончания института остаются в профессии. Их работы можно видеть на выставках всероссийского уровня, некоторые преподают в вузах.

Ирина Гулая.