Новости культуры. Пермь

Всем известно, что в свое время премьера «Травиаты» провалилась. Парижская публика середины XIX века была столь шокирована показом будней куртизанки, что даже впоследствии признанная гениальной музыка ее не тронула.

Наше же щедрое на непристойности время подталкивает всякого, кто берется за подобное произведение, «зацепиться» за его шоковую составляющую, дабы привлечь падкую на скандалы публику. Но в случае с грядущей премьерой «Травиаты» в Пермском театре оперы и балета любителям классики нечего опасаться. К музыке Верди здесь отнеслись очень бережно, тем не менее не забыв о законах драматургии: создатели новой версии знаменитой оперы обещают, что мы увидим на сцене не безликих певцов, но персонажей, наделенных яркими индивидуальными чертами; увидим спектакль о современности, но в декорациях тридцатых годов двадцатого века.
Постановку «Травиаты» доверили приглашенному из Нижнего Новгорода режиссеру Сергей Миндрину. Доверили не случайно: Сергей Владимирович учится в ГИТИСе в мастерской Георгия Исаакяна по специальности «режиссура музыкального театра».
– Это было предложение театра – очень приятное предложение. Это, безусловно, настоящий подарок для любого музыканта, режиссера, человека театра – соприкоснуться с великим материалом. Прежде чем взяться за эту работу, я ознакомился с тем, что происходит в пермском театре, попытался понять направление развития. «Травиата» шла на этой сцене с 1959 года и была любима зрителем. Новый спектакль обязан быть другим, но в тоже время должен находиться в русле музыкально-художественной политики театра, чтобы занять свое место в общей палитре. Мы постараемся рассказать ее так, чтобы она была всем понятна и доброжелательно воспринята, – ведь это классика, а не материал для режиссерских самовыражений экстремального порядка. Учитывая все это, мы решили выбрать «золотую середину».
– «Золотая середина» встречается нынче не так часто, как хотелось бы: дирижеры в современной опере отодвинуты на второй план режиссерами, которые бы в былые времена за свои иные изыски были побиты прямо смычками…
– Беда случается, если режиссеры идут против музыки, ломая ее, не понимая того, что скрыто в ее глубинах. Если говорить о былых временах, давайте вспомним, что когда-то опера была концертом в костюмах. Как правило, великие оперные композиторы были гениальными драматургами, и это страшная потеря – «проглядеть» эту составляющую оперного искусства, обратившись исключительно к мелодиям. Закономерно, что в какой-то момент пришло время, когда на авансцену вышел режиссер – профессионал-музыкант, ставящий перед собой задачу как можно глубже вникнуть в музыкальную драматургию, не исказив ее своими добавлениями, идущими вразрез с идеями композитора.
Я рад, что работаю с Александром Гойхманом – молодым, но очень опытным музыкантом, который прошел школу не только большой оперы, но и других музыкальных жанров: он дирижировал мюзиклами и опереттами. Огромное спасибо ему за то, что он присутствует на всех постановочных репетициях и все идеи, которые мне хотелось бы воплотить, проходят, прежде всего, через фильтр его музыкантского взгляда. Он очень строго следит за тем, чтобы музыка Верди оставалась единым мощным художественным высказыванием. В смыслоообразующих вопросах – темпах, акцентах, этого спектакля – мы сразу нашли взаимопонимание: у нас не возникало разногласий даже по мелочам. Поэтому мне кажется, что, как и в других спектаклях пермского театра, в нашей «Травиате» не должно быть неоправданных перекосов в сторону режиссуры. Во главе этого театра стоит режиссер, который сам является очень тонким музыкантом, поэтому во всех смелых новациях режиссера Исаакяна всегда присут­ствует очень четкое понимание музыки. Нас, своих учеников, Георгий Георгиевич настраивает именно на это.
– Удалось ли вам найти взаимопонимание с другими постановщиками и солистами?
– Да, безусловно. Художники-постановщики, петербуржцы Петр Окунев и Ольга Шаишмелашвили, придумали замечательный красивый спектакль, стилистику которого уже можно видеть на афишах. Особенно мне хотелось бы поблагодарить все службы театра, все цеха пермской оперы, которые работают удивительно слаженно. Именно благодаря этому мне, человеку со стороны, было абсолютно комфортно – я всегда мог рассчитывать на помощь.
Репетиционная работа с солистами началась в начале декабря. В «Травиате» задействованы в основном солисты пермской оперы и замечательная певица, хорошо известная пермской публике, Татьяна Куинджи.
– Как вы относитесь к практике приглашать солистов из других театров?
– Желание иметь в репертуаре различные постановки, требующие разной вокальной силы, которую не всегда можно найти в собственном штате, абсолютно оправданно. Практика приглашения гастролеров используется всеми оперными театрами – и это очень здорово: у зрителя есть возможность посмотреть на разных вокалистов, а у местных артистов появляется дополнительный стимул для творческого роста. Я знаю, что в ближайших планах театра – постановка «Отелло», оперы, для которой исполнителей заглавной партии найти очень сложно не только в России, но вообще в мире. И если на этот спектакль будут приезжать разные солисты, это будет замечательный музыкальный праздник для всех пермяков.
– Можно какой-то из актерских составов «Травиаты» назвать «главным»?
– Назначение как минимум двух составов – жесткая театральная необходимость: что бы ни случилось, спектакль должен состояться. Кроме того, все солисты труппы должны выходить на сцену – только в этом случае происходит их профессиональный рост. Несколько полноценных составов рождают продуктивную конкуренцию. К тому же бывает очень полезно посмотреть со стороны, как выстраивает рисунок роли твой коллега.
Режиссер приходит с ответом на вопрос «что мы должны делать?» Ответы на вопросы «зачем? как?» мы ищем вместе с артистами на репетициях. Для кого-то из артистов подойдет «домашняя заготовка» режиссера, а кто-то придумает что-то свое, и по этому пути окажется интересно идти. Главное, чтобы мы все существовали в режиме диалога. Это взаимообогащение. И поскольку я сам по одному из своих образований вокалист, то очень хорошо понимаю, что режиссер в опере должен не мешать, а помогать петь артистам. Это очень непросто – петь и одновременно вести сценическое действие. И я никогда не предлагаю ни одного хода, который не смог бы выполнить сам.
– Расскажите немного о театре, где вы являетесь художественным руководителем.
– Нижегородский Камерный музыкальный театр имени Владимира Степанова начинал свою историю шестнадцать лет назад с оперных постановок, а затем, в процессе поиска собственного лица, начал обращаться к оперетте и мюзиклам. Сейчас это небольшой, но «многопрофильный» театр, который занимает свою нишу в культурном пространстве Нижнего Новгорода.
– Вы не только художественный руководитель, но и солист. Не мешает ли одно другому?
– Не помогает – это точно. Когда находишься на сцене во время спектакля в роли артиста, невольно замечаешь разные мелочи: где какая лампа не зажглась, какой из артистов неточно сработал, – это безумно отвлекает. Но от актерского дела получаешь безумное удовольствие, поэтому отказаться невозможно. Выход на сцену – моя прямая актерская обязанность, и если говорить честно, – приятная. Но иногда это необходимость, вызванная проблемой нехватки кадров.
– Вам она тоже знакома?
– Конечно, и стоит она достаточно остро. Несмотря на то что у нас в Нижнем Новгороде, в отличие от Перми, есть консерватория. Дело в том, что совсем рядом находится Москва, чуть дальше – Санкт-Петербург. Наиболее талантливые и честолюбивые певцы стремятся покорить – и покоряют – столицы.
– Обязательств перед родным театром у вас немало – неужели хватает сил на что-то еще?
– Нельзя замыкаться в одном культурном пространстве, надо находить момент, когда можно оставить свой театр, скажем на месяц, и сделать что-то вне его стен, – например, здесь, в пермском театре. Это полезно и для меня, и для нижегород­ского театра… надеюсь, и для пермского тоже. Кстати, раньше мне казалось, что я живу в сумасшедшем ритме и надо бы остановиться, но, увидев, в каком режиме работают здесь все, начиная с художественного руководителя Георгия Исаакяна, я понял, что нужно и можно успевать все: внутренняя дисциплина открывает новые резервы.