Новости культуры. Пермь

Концертов сегодня масса. Телевидение транслирует их каждый день не по одному разу. Мелькают одни и те же лица, меняющие лишь костюмы и сценический антураж. Но до сих пор, хотя прошло не менее полувека, людям старшего возраста вспоминается «Необыкновенный концерт» в Московском театре кукол (сейчас — Академический театр кукол им. Образцова) в постановке легендарного мэтра кукольных дел Сергея Владимировича Образцова. Эта яркая пародия на тогдашнюю попсовую эстраду, к сожалению, не устарела и сегодня. Наши эстрадные «звезды» дают обильную «пищу» современным сатирикам. И во многом подобные сатирические заготовки один в один совпадают с образцовскими пародиями. «Лицом» спектакля Образцова являлся конферансье Апломбов, вещающий голосом гениального Зиновия Гердта.

Неизлечимые «болячки» нашей эстрады, плоские шутки эстрадных юмористов, снижение зрительской культуры, пошлость и плоский юмор, вероятно, заставили вновь вернуться к теме эстрадной пародии, которой кукольные персонажи владеют виртуозно. Особая пластика кукол, их некоторая неправдоподобность и в то же время сходство с реальными живыми людьми делают такую пародию одновременно и театральной, и чуть-чуть отстраненной от житейского быта. Поэтому на сцене Пермского театра кукол появился спектакль, который создатели – режиссер Игорь Тернавский и художник Александр Казначеев — назвали скромно «Обыкновенный (!) кукольный концерт».
И вот эта «обыкновенность», заявленная в названии, в первую очередь выразилась в фигуре нынешнего пермского конферансье, которого можно условно назвать «сыном», а если точнее, то «внуком» образцовского Апломбова. Наш местный Апломбов (хотя он и не называет себя этим именем) одет в скромный костюм с весьма обыкновенным галстуком, да и говорит он как-то спокойно и даже в чем-то интеллигентно. Но если пародийная фигура конферансье отошла куда-то «в тень», то остальные номера концерта несут в себе определенную новизну и современность, по сравнению со спектаклем Образцова («новое время – новые песни!»). Иронически-бесшабашный танец Лягушонка, представленного «гостем из Китая Ля-гу-шином», пародия на известное кабаре «Мулен-руж» в исполнении трех забавных поросят (номер «Мулен-хрюн»), которые используют в танце даже свои уши, задорно прыгая вверх ножками на своих ушках. Под задорную музыку «Ватерлоо» группы «АББА» мохнатые «змейки», окутанные дымом, заставляют вспомнить дымовые завесы, так полюбившиеся нынешним эстрадным «кумирам», хотя часто этот дымовой туман был, как говорится, «не пришей кобыле хвост» к данной песне. Великолепна пародия на нынешнюю российскую эстраду в номере младенцев на горшках, которые незабвенно спели попурри на тему песенок типа «Муси-пуси».
Не забыто было в концерте и такое, с позволения сказать, «искусство», как стриптиз. «А сейчас, – объявил конферансье, — номер с «перчинкой». Номер можно было условно назвать «Стриптиз в темноте». Зазвучала томная и тягучая французская песенка, и в темном провале ширмы появилась девушка в разрисованной светящимися красками одежде. Лица девушки было не видно, силуэт ее фигуры можно было определить лишь по светящимся линиям одеяния. Извиваясь в томном танце, девушка освобождалась от элементов одежды, которые улетали куда-то в темноту, взмахнув на прощанье рукавами, фалдами и пальчиками… Кофточка, туфли, чулки, длинные перчатки, трусики… наконец бюстгальтер, светящаяся шляпа и… девушка исчезла, сливаясь с темнотой. Это было интригующе, весело (когда вещички помахивали, прощаясь с нами), чуть-чуть эротично и совершенно не бесстыдно. Никакого налета порнографии.
Зрители оценили этот номер, после него раздались самые, может быть, бурные аплодисменты, хотя парочку разочарованных мужских вздохов я все-таки уловил…
Спектакль продолжался поющими стиле кантри Медведем в шляпе-канотье, хором псевдопокемонов, исполнивших смесь из мультяшных фильмов («Весь мир у нас в руках…», «Луч солнца золотого…») . Остроумная сценка, где свежемороженые рыбки спели попурри из песен нашей «золотой парочки» (Пугачевой и Киркорова) — «Рыбка моя – я твой тазик», «Кружит-кружит непогода», — заставила хохотать до колик.
Точно построенное действие, чередование комизма и лиризма – все это умело поддерживало зрительский интерес. Так, посреди комических и пародийных сцен ярким «бутоном» расцвела сцена, которую можно условно назвать «Волшебная летающая кисть». Это было настоящее волшебство, а как говорил известный мастер афоризма Валентин Борисов, «нет мастерства без волшебства». (Как же много у нас детских спектаклей, где волшебство ограничивается убегаем Ивана-дурака или иного сказочного персонажа за кулисы и вспышками света там. Так сказать, «заочное волшебство», невидимое, а ведь маленький зритель хочет, чтобы превращение или иное чудо происходило тут же на сцене, у него на глазах.) Пермские кукольники показали это волшебство, недаром зал просто не дышал. По всей сцене летала волшебная кисть, из-под которой возникали и оживали изумительно красивая бабочка, сверкающая восхитительной красотой роза… Все это обрамляла волшебная элегическая мелодичная музыка, под которую порхала над сценой бабочка, расцветала и увядала роза, возникали яркие живописные картинки…
Но, как говорится, все заканчивается, закончился и этот спектакль театра кукол. Завершился он заключительным словом художественного руководителя театра и режиссера спектакля Игоря Тернавского и представлением всего актерского состава, участвуюшего в этом «Обыкновенном», но таком интересном концерте-спектакле.
Сказать, что все в данном спектакле хорошо и идеально, конечно, нельзя. Это признает и Игорь Нисонович Тернавский. Спектакль – как ребенок, он растет и развивается, он меняется, так же, как меняется окружающий его мир. Его нужно модернизировать, убирать отжившие темы, добавлять новые… Конечно, можно поспорить о правомерности введения сцены, где молодые артисты театра исполняют, как говорят, «вживую» танец с ведерками. Мне кажется, что данная сценка как-то выбивается из общей стилистики спектакля. И это могло произойти из-за того, что прием, как говорится, «не закольцован». Если бы в начале спектакля было что-то типа вступления, где актеры в «живом плане» представили бы нам предстоящее зрелище, то финальный танец смотрелся бы органично. Но это мое субъективное ощущение, которое я совсем не навязывают как объективную реальность. Мне так показалось!.. А вообще, как сказал Густав Флобер, «спорить горазда легче, чем понимать», ведь «художника нужно судить по тем законам, которые он сам сочинил».
Из спектакля ясно одно – Пермский театр кукол жив, так как он продолжает искать все новые и новые формы общения со своим маленьким зрителем. Сейчас в коллективе идут попытки создать спектакли для совместного просмотра детьми и их родителями, а это не такая простая задача. Ведь не секрет, что дети и взрослые, имеющие разный жизненный и социальный опыт, по-иному смотрят на одни и те же явления и вещи. Найти что-то общее для них – труд неимоверно сложный и кропотливый. Даже говорить на одном «языке» сложно, а уж найти универсальный язык для детей и взрослых – это большая удача. «Обыкновенный концерт» – один из таких спектаклей, спектакль, по моему мнению, удачный и творчески состоявшийся. И хотелось бы, чтоб подобных спектаклей, которые будет интересно смотреть и папам-мамам, и их чадам, было побольше. Пермский театр кукол вносит свою посильную лепту в этот благородный труд, за что коллективу следует сказать «спасибо»!
Зиновий ТРОЯНСКИЙ.