22.11.2007
«Орфей»: камерный ад, или как уйти в потусторонний мир и вернуться
Пермский театр оперы и балета, вновь взявшись за перелицовку оперных шедевров на современный лад, переместил зрителя на сцену, а древнегреческих героев – в реанимационную палату.
Как говорят знающие люди, идея главенства музыки в опере возникла одновременно с самим жанром. Но ныне прошли те времена, когда опера считалась, прежде всего, музыкальным, а уж потом драматическим сочинением, где драматургия лишь обрамляла музыкальное содержание. В наши дни печать уважения к либретто практически начисто отринута режиссерами-постановщиками. Пермская премьера оперы «Орфей» К.Монтеверди в постановке худрука театра Георгия Исаакяна доказала тезис о том, что человек в зале – не только слушатель, но и зритель, что позволяет опере привлекать все новых зрителей.
Впрочем, публики в зале как раз не было: одним из главных составляющих премьерного спектакля являлось то, что все 125 зрителей (места наперечет) находились на сцене, совсем рядом с камерным оркестром и актерами, которые во втором отделении оказались в зрительном зале. Места на сцене мало, так что какие бы эмоции отдельного зрителя ни одолевали, сдвинуться с места не получится: слишком велик риск уронить какую-нибудь нимфу или санитаров, везущих каталку с неопознанным трупом.
Впрочем, подобный ход объясняется не безмерной эксцентричностью авторов, а вполне логичными соображениями: негромкое звучание старинных инструментов и пение, характерное для начала XVII века, – призванное показать красоту тембра, а не мощь голоса, – грозили не достигнуть амфитеатра или балконов. Так создатели «Орфея» пришли к выводу, что единственный способ сохранить интимную атмосферу действа – максимально приблизить зрителя к происходящему действию.
Ограниченный крошечным пространством сцены, абсолютно интимный спектакль для каждого зрителя был призван передать, с каким проникновением Монтеверди писал эту музыку, ставшую первой в истории «большой» оперой, коей является «Орфей». И как подобает великой опере, она изучает человеческое бытие и в заключение пытается найти в нем смысл – «лишь тот достоин вечной славы, кто сумел одержать победу над собой». Однако в случае с пермской постановкой здравый смысл в конце проявляется слишком резко для того, чтобы быть убедительным, – так что важнее сам процесс, само действие. Зацепившись за венецианскую легкомысленность композитора, режиссер превратил сюжет древнегреческой трагедии в стильное смешение жанров и эпох: если вначале нас встречает Музыка в античном хитоне, имитирующем обнаженность, то уже через полчаса Орфей и компания пьют в XVII веке. А после антракта появляется Харон в спецухе, наяривающий на аккордеоне на фоне реанимации, чтобы оставить безутешного главного героя на светящемся помосте уходящим в преисподнюю. Завершается действо экскурсией по древнегреческим развалинам. Видно, что ставили «живой спектакль, как будто написанный вчера».
Впрочем, эта мешанина благодаря хорошему слуху режиссера и духу самой партитуры прекрасно совмещается с музыкой. Спектакль увлекает благодаря музыке Монтеверди, выверенности игры актеров и пения хоров. И чувству камерности происходящего.
Свобода чувствуется во всем не случайно. Во времена Монтеверди не было принято писать конкретные партитуры для конкретного состава – музыканты не следуют точно записанным нотам, а импровизируют внутри обозначенного композитором каркаса. Это для российских театров доселе являлось непреодолимым препятствием: у нас «Орфея» не ставили никогда – традиции таковой нет, и непонятно, как он, собственно говоря, исполняется. Цитируя самих пермских пионеров, – поначалу им пришлось двигаться «на ощупь, как слепым котятам».
Стоит сказать отдельно, что на премьеру были приглашены музыканты Московской филармонии Александр Суетин и Анна Тончева, заявившие, что «использовали редкие инструменты на разных концертах, но выяснилось, что они ждали именно этой постановки». Кстати, здесь тоже было своеобразное смешение эпох: если лютни и флейты звучали «вживую», то звуки чембалы и органа были заложены в синтезатор. Как прокомментировали сами музыканты, «в свое время Монтеверди был бы счастлив обладать возможностью такой замены».
Для тех, кто опасается не понять рассуждений персонажей на итальянском языке, сообщаем, что здесь проблема решена двумя ТВ-мониторами с переводом – каждая строчка вполне читабельна в столь камерном пространстве. Последнее обстоятельство делает пермского «Орфея» (он появится в декабрьском репертуаре), обязательного к посещению заядлыми театралами, соблазнительным для всех остальных – даже если вы до этого не слишком жаловали оперу, побывав в камерном аду «Орфея», почувствуете себя избранными ценителями.
Разработано в студии «Сайт-мастер»
Работает на «CMS BS» версия 3.0
Вы попали на лучший информационный портал г. Перми, посвященнный событиям в жизни города. Мы стараемся как можно быстрее сообщить о новостях в городе, мероприятиях, а также проводим фоторепортажи и делаем интервью. Заходите, будем рады видеть Вас.
Вернуться на главную страницу
