Лечебный телегид  Вернуться на главную страницу
Архив
Режим поиска:
и или

ИНТЕРЕСНОЕ
ПАРТНЕРЫ


Лечебный телегид

На сайте размещены материалы издания "Лечебный телегид", созданного и выпускавшегося редакцией ООО "Репортер плюс" начиная с №1 (от 7 августа 2006 года) по № 134 (до 16 апреля 2009 года).



08.04.2009
История болезни ГОГОЛЯ

Продолжение. Начало в № 7 (127) – № 10 (130), 12 (132).


Болезнь тормозила творческую деятельность
 В фазы депрессий и субдепрессий болезнь тормозила интеллектуальную деятельность писателя. Замедлялись и затруднялись все психические процессы, страдали концентрация внимания, память, осмысление.
Это все более и более влияло на творческие способности писателя.
 В один из наиболее тяжелых депрессивных периодов Гоголь жаловался в письме А.О. Смирновой: «Бог отъял на долгое время от меня способность творить. Я мучил себя, насиловал писать, страдал тяжким страданием, видя бессилие свое, и ничего не мог сделать, и всё выходило принужденно и дурно».
Периоды творческого застоя стали застигать писателя еще во время первого заграничного странствования. Так, в мае 1838 г. он пишет А.С. Данилевскому из Рима: «Тупеет мое вдохновение; голова часто покрыта тяжелым облаком, которое я должен беспрестанно стараться рассеивать…» Но в 1830-х годах периоды слабой умственной работоспособности сменялись повышенным настроением (манией и гипоманией) с резким возрастанием творческой активности. Гоголь любил вспоминать, как он написал одну из глав первого тома «Мертвых душ». Писатель ехал между городками Джансано и Альбано в Италии. У дороги стоял трактир. Когда писатель вошел туда, ему вдруг неудержимо захотелось писать. Он велел подать столик, уселся в угол, достал портфель и под гром катаемых шаров (посетители играли в бильярд), при невероятном шуме, криках пьяных, беготне прислуги написал целую главу, которая оказалась одной из самых лучших в поэме.
Позднее он недоумевал, куда же исчезло его прежнее вдохновение? Где та творческая сила, быстрота мысли и ассоциаций, которые так часто посещали его в ранние годы?
Их забрала болезнь.

С 1841 года творческие способности снижаются
Начиная с 1841 г., способность Гоголя к творчеству заметно снижается – с этого времени ничего равного прежним своим произведениям он не создает. В период с 1842 г. до конца жизни писательская деятельность его была сведена в основном к переписке. Работа над вторым томом «Мертвых душ» не удавалась ему и продвигалась черепашьими темпами.
 В последние годы он особенно жаловался на вялость творчества: «Мне нужно большое усилие, чтобы написать не только письмо, но даже короткую записку. Что это? Старость или временное оцепенение сил? Сплю ли я или так сонно бодрствую, что бодрствование хуже сна? Творчество мое лениво. Стараясь не пропустить и минуты времени, не отхожу от стола, не отодвигаю бумаги, не выпускаю пера – но строки лепятся вяло, а время летит невозвратно».
Гоголь вставал рано утром, становился к конторке и в полнейшей тишине и уединении писал практически весь день, прерываясь лишь на обед и короткую прогулку. Но в день едва ли выходило полстранички текста, да и они в большинстве случаев не удовлетворяли писателя. Гоголю, по его же меткому выражению, приходилось вытягивать из себя фразы «словно клещами».
Гоголь страстно хотел творить. Но больной мозг отказывался помогать ему в этой страсти горения, каким было для писателя творчество. Из-под пера Гоголя уже не суждено было выйти новым шедеврам. Безвозвратно исчезло литературное мастерство автора неповторимых описаний чудного Днепра, украинской ночи, степи, птицы-тройки.
Известные московские славянофилы и приятели писателя Ю.Ф. Самарин и А.С. Хомяков в 1849 г. присутствовали при прочтении Гоголем первых двух глав второго тома «Мертвых душ». Самарин записал после этого вечера: «При прочтении он [Гоголь] обратился к нам с вопросом: „Скажите по совести только одно, – не хуже первой части?“ Мы [Хомяковым] переглянулись, и ни у него, ни у меня недостало духу сказать ему, что мы оба думали и чувствовали».

Общение ограничилось близкими людьми
Отметим еще несколько характерных симптомов депрессивной фазы маниакально-депрессивного психоза, наблюдавшихся у великого писателя.
Разговорная речь его постепенно стала более тихой, монотонной. Говорить он стал мало, вяло, будто нехотя. Иногда на вопросы отвечал с большой задержкой.
Кругозор его стал ограничиваться лишь близкими людьми. Незнакомые лица начали как будто пугать писателя. Стал обнаруживать странную застенчивость: не хотел входить в комнату, если там был какой-то незнакомый, или надолго замолкал, если неизвестный ему человек заходил в комнату. Совершенно не мог терпеть, когда незнакомцы присутствовали при публичном чтении им своих произведений.
 В ранней молодости Гоголь любил шум, суету, кипение жизни. В наибольшей степени это было выражено при маниях. В состояниях депрессии, особенно в последнее десятилетие жизни, он стремился к уединению, тишине.
Для депрессии очень характерна малоподвижность, когда пациенты могут часами сидеть в одной позе, ссутулившись, с опущенной головой, с застывшим выражением лица, нередко делая вид, что дремлют. Многие современники Гоголя отмечали у него подобную позу с длительным дремлением в гостях, где-нибудь на диване или в кресле.
Конечно, этого не понимал И.И. Панаев, который в своих «Литературных воспоминаниях» с издевкой описывает подобное «странное» поведение Гоголя в семье Аксаковых: как Аксаковы с благоговением ухаживали за великим писателем, а он после обеда уселся и якобы небрежно развалился на диване, через несколько минут стал опускать голову и закрывать глаза – «в самом ли деле начинал дремать или притворялся дремлющим». В комнате мгновенно все смолкло. Все стали ходить буквально на цыпочках, а Константин Аксаков встал около кабинета, словно часовой, охраняя «сон» Гоголя.

Другие «странности» характера
Тяжелой душевной болезнью нужно объяснить и другие странности и нелепости в поведении великого писателя.
С 1838 г. Гоголь стал поражать своих собеседников тем, что во время разговора на него находил какой-то столбняк: он вдруг смолкал, и от него ни слова нельзя было добиться.
Временами же был склонен к странным капризам. П.И. Бартенева, видевшего Гоголя в доме Хомяковых, удивило его поведение за столом. Николай Васильевич привередничал ужасно. Какой-нибудь стакан чая приказывал то приносить, то уносить по нескольку раз. По его мнению, чай оказывался то слишком горячим, то крепким, то чересчур разбавленным, то стакан был слишком полон, то его сердило, что налито слишком мало. Хомяковым и всем присутствующим за столом было очень неловко от такого поведения именитого гостя.
Так же капризно частенько вел себя Николай Васильевич («синьор Николо») при обедах в итальянских тратториях, многократно заставляя прислужника менять блюда, считая их то недоваренными, то переваренными.
Даже одежда Гоголя в какой-то степени отражала нездоровье его психики. Если в периоды маний он стремился к сверхмодной, необычной, пестрой одежде, заказывая ее у самых лучших портных, то в периоды депрессий совершенно не заботился о своем внешнем виде, нередко ходил в одном и том же черном сюртуке и шароварах, часто даже не причесывался, и длинные пряди волос его спускались в совершеннейшем беспорядке.

Мнимые болезни
Одним из проявлений душевной болезни Гоголя был ипохондрический синдром, достигающий нередко степени ипохондрического бреда, когда писателю казалось, что он тяжело, неизлечимо болен каким-либо соматическим заболеванием и дни его сочтены.
Ипохондрические жалобы появлялись, как правило, в фазы депрессии. Отдельные депрессивные периоды проявлялись преимущественно лишь ипохондрическими жалобами, как, например, самая первая депрессия, длившаяся с июня 1832 по февраль 1833 г. 
Ипохондрия особенно стала мучить Гоголя после отъезда за границу. Будучи в Париже зимой 1836–1837 гг., Николай Васильевич вдруг вообразил, что у него имеется тяжелая болезнь желудка. Гоголь лечился от «желудочной болезни» у парижского доктора Маржолена и, естественно, без всякого эффекта.
С той поры Гоголь начал ходить и ездить по докторам, неоднократно выезжал на курорты по поводу «болезни желудка» и «поражения» других органов. Он лечился в течение жизни на 11 европейских курортах (Баден-Баден, Мариенбад, Остенде, Карлсбад и другие), побывав на некоторых из них по нескольку раз. Ряд докторов находили, что болезнь его имеет нервный, воображаемый характер. Однако разубедить Гоголя в неопасности найденных им у себя «заболеваний» было невозможно. Различные медикаменты, диеты, средства физиотерапии не помогали или приносили временное облегчение, как и бывает при ипохондрическом синдроме.
Больше всего «желудочная болезнь» беспокоила Гоголя в периоды тоски и уныния. В свою болезнь Николай Васильевич посвящал всех окружающих, бесконечно жаловался на недуг в письмах. По меткому выражению княжны В.Н. Репниной, когда Николай Васильевич гостил у нее на вилле в Италии, она и все её домашние «жили в его желудке».
Подробно расписывал Ни­ко­лай Васильевич свои болезненные ощущения поэту Н.М. Языкову. Но действительно больной, парализованный поэт быстро раскусил мнимость болезни желудка и других органов у Гоголя. Н.М. Языков писал своему брату: «Гоголь рассказал мне о странностях своей (вероятно, мнимой) болезни: в нем-де находятся зародыши всех возможных болезней; также и об особенном устройстве головы своей и неестественности положения желудка. Его будто осматривали и ощупывали в Париже знаменитые врачи и нашли, что желудок его вверх ногами». Ипохондрический характер жалоб Гоголя из письма этого вытекает сразу. Непонятно, что имел в виду Николай Васильевич, утверждая, что желудок его расположен «вверх ногами». Перевернут пилорическим отделом и телом кверху и ими соединен с пищеводом? Но подобная аномалия не встречается в медицине. Да и как смогли бы это определить? Ведь рентгеновский метод был открыт лишь в 1895 г., а фиброгастроскопию стали применять только в XX веке. Здесь явственно видна болезненная фантазия писателя.
Из содержания многочисленных писем Гоголя и его устных рассказов, записанных современниками, по характеру его жалоб совершенно не вытекают симптомы ни рака, ни язвенной болезни, ни гастрита, ни каких-либо иных заболеваний желудка.

Продолжение читайте в следующем номере.

Автор – Михаил Иванович Давидов,
историк медицины, доцент ПГМА.


← Назад


ИЗДАНИЯ
Лечебный телегид
Пермь спортивная
Известия
МК в Перми
Новости культуры. Пермь
Вечерняя Пермь
Советский спорт
Советский спорт. Футбол
Новости районов
Образование: Пермский край
Парламентская газета
Мир новостей
РУБРИКИ
Кинопарк
Актуальные факты
Альтернативная медицина
Болезни века
В объективе
Вопрос - ответ
Забота
Звездные хвори
Зверьё моё
Здоровье великих
Испытано на себе
Исцеление верой
Консилиум
Лечить по-русски
Ликбез
Медэкспертиза
Народные рецепты
Невероятно, но проверено
Нежный возраст
Отдых
Праздник
Природотерапия
Разговор по душам
Рейтинг
Сезонный вопрос
Телу время
Фэн-шуй
Человек голодный
Человек с обложки
Что делать?
Школа выживания
Эксклюзив
Экскурс в историю
© 2010 ООО Медиакомпас
Почтовый адрес: 614070, г. Пермь, ул. Крупской, 40.
Телефоны: (342) 281-95-76, 282-54-22, 282-54-55.

Разработано в студии «Сайт-мастер»
Работает на «CMS BS» версия 3.0
Вы попали на лучший информационный портал г. Перми, посвященнный событиям в жизни города. Мы стараемся как можно быстрее сообщить о новостях в городе, мероприятиях, а также проводим фоторепортажи и делаем интервью. Заходите, будем рады видеть Вас.