Лечебный телегид

На сайте размещены материалы издания "Лечебный телегид", созданного и выпускавшегося редакцией ООО "Репортер плюс" начиная с №1 (от 7 августа 2006 года) по № 134 (до 16 апреля 2009 года).

Продолжение статьи, опубликованной в № 28 (098) 28 июля – 3 августа 2008 года.

До преступления оставалось меньше часа
Комендант пошел будить семью бывшего императора. Объяснил, что в городе беспокойно и их будут переводить в другое место. Сборы царственных особ затянулись на 30 – 40 минут. Причина долгого одевания, как и множества рикошетов при расстреле, стала понятна позже.
По числу жертв Юровским были отобраны 11 палачей. Кроме него в их число вошли М. Медведев-Кудрин, а также нравившийся супруге царя голубоглазый красавец Г. Никулин, которого комендант ласково называл «сынок». Напросился в расстрельную команду и Ермаков. Отобрали 7 «латышей» из внутренней охраны дома.
Мы назвали 11 убийц, однако в это «почетное» число в дальнейшим с радостью «записали» себя революционеры Хохряков, Ваганов, Войков и другие, так что на роли 11 убийц в истории претендуют аж 19 человек!
Пока члены царской семьи и их слуги одевались, Юровский раздал оружие. Пять латышей свои винтовки заменили на револьверы системы «наган», двое остались с винтовками «винчестер». Оставшиеся пистолеты разобрали главные исполнители расстрела, причем пьяный Ермаков заткнул за пояс сразу три пистолета, и его «воинственный» вид вызвал невольный смех у этой шайки преступников.
 В расстреле, таким образом, использовались пистолеты систем «наган», «кольт», «маузер», «браунинг» и винтовки системы «винчестер». Это подтверждено изучением найденных пуль и их следов колчаковским следователем Н. А. Соколовым и современным следствием В. Н. Соловьева.

Стрелять в сердце
На коротком совещании палачей Юровским было приказано стрелять прямо в сердце, чтобы «избежать большого количества крови и покончить скорее». Определили персонально, кто в кого должен стрелять. Николая II собирался ликвидировать сам комендант Я. Юровский. Правда, Медведев-Кудрин в 1963 г. утверждал, что именно он, обязанный по первоначальному плану стрелять в великую княжну Татьяну Николаевну, «выспорил себе Николая II у Ермакова». Никулину поручили покончить с наследником Алексеем.
Когда Николай Романов, члены его семьи и слуги оделись и умылись, по исторической лестнице с двадцатью тремя ступенями Юровский повел их в полуподвальную комнату нижнего этажа. Первым шел озабоченный комендант, за ним спускался Николай II, который осторожно нес на руках больного сына, страдавшего гемофилией. В последние недели жизни Алексей находился в тяжелом состоянии, имел множественные гематомы и даже не мог ходить. Следом за супругом зло шуршали юбки Александры Федоровны, за ней гуськом спускались остальные.
Войдя в пустую комнату, Николай II растерянно остановился, по-прежнему держа Алексея на руках. Фактическая глава царской семьи Александра Федоровна с укором спросила: «Что же, и стула нет? Разве и сесть нельзя?» Внесли два стула. На один из них воссела, подложив подушечку, жена бывшего императора, на другой Николай Александрович бережно усадил сына, оставшись стоять возле него. Остальных расставил в два ряда Я. Юровский. Внешне все они были спокойны, очевидно, не догадываясь о скорой казни.
Перед расстрелом был включен мотор поставленного у дома автомобиля, чтобы не услышали выстрелы, крики и стоны в окрестных домах. Рядом с особняком на площади нервно прохаживался екатеринбургский военный комиссар Голощекин, который, очевидно, хотел проконтролировать ход исполнения приговора Уралсовета. К раскрытым дверям в расстрельную комнату прибежали любопытные красноармейцы из числа охранников – Стрекотин, Якимов, Окулов и другие.

Как это было?
Убийство царской семьи произведено в половине третьего ночи 17 июля 1918 г.
Размеры расстрельной полуподвальной комнаты, без кладовой, составляли всего 5,5х4,5 м. Вспоминая свое посещение этой комнаты в доме Ипатьева, я поражаюсь тому, как в ней могли уместиться 22 человека (11 убийц и 11 жертв), и делаю вывод о том, что в Николая Романова, его сына и других жертв из первого ряда стреляли практически в упор, с расстояния 0,5–1 м!
 В первом ряду по правой стороне от входа, вблизи окна, важно сидела на стуле, подложив подушечку, Александра Федоровна, рядом с ней встала дочь бывшего императора, 21-летняя Татьяна. В центре первого ряда сидел на стуле тяжелобольной 13-летний наследник Алексей. Николай Александрович Романов встал рядом со стулом сына. За стулом Алексея расположился доктор Евгений Сергеевич Боткин. Во втором ряду, у дальней стены, стояли по направлению от левого угла к окну: повар императорской семьи Иван Михайлович Харитонов, камердинер Алексей Егорович Трупп (он располагался точно за Николаем II), три великих княжны – 19-летняя Мария, 22-летняя Ольга и 17-летняя Анастасия, и служанка бывшей императрицы Анна Степановна Демидова. Свет электрической лампочки был настолько слаб, что стоявшие у дальней стены женские фигуры казались силуэтами.
Палачи расположились у ближней к двери стене. Вошедший отряд «латышей» выстроился напротив Александры Федоровны и дочерей: пять человек в первом ряду и двое с винтовками – во втором ряду. Царица зло сверкнула глазами. Стало так тихо, что со двора через окно было слышно, как тарахтит мотор грузовика.
Черноволосый, смуглый, с отталкивающим мрачным лицом, Яков Юровский, располагаясь прямо напротив Николая Романова, держа правую руку с зажатым в ней кольтом в кармане брюк, левой трясущейся рукой взял помятый лист бумаги и быстро, без выражения, зачитал постановление Уралсовета о расстреле царской семьи.
Как только смолк скрипящий голос Юровского, опешивший Николай Александрович произнес в недоумении: «Что? Что? Так нас никуда не повезут?» Он полуобернулся и окинул взглядом свою несчастную семью. В этот момент Яков Юровский вытянул правую руку с кольтом вперед и, со злобной ненавистью взглянув на жертву, нажал на курок, стреляя практически в упор и метя в сердце. Однако на мгновение раньше Юровского в Николая II выстрелил Медведев-Кудрин. Одновременно с выстрелом Юровского прозвучало еще несколько выстрелов. Затем началась беспорядочная стрельба по падающим беззащитным людям. Сразу был застрелен намертво Николай II, который с силой упал навзничь. С первых выстрелов была поражена Александра Федоровна, лишь успевшая поднести руку ко лбу, намереваясь перекреститься. Быстро были убиты только ойкнувшая Татьяна, лакей и повар. После нескольких залпов были все еще живы Алексей, Боткин, три великие княжны у дальней стены и служанка Демидова. Это было непонятно, ведь целили в сердце. Удивительно было и то, что пули отскакивали от чего-то рикошетом и, как град, прыгали по комнате. Последняя была выбрана Юровским для расстрела еще и потому, что дальняя стена ее была деревянной и пули не должны были от нее отскакивать. Причину рикошетов установили после расстрела: на великих княжнах были надеты трехслойные корсеты, в средний ватный слой которых сплошной массой были вшиты бриллианты. Демидова прикрывалась двумя захваченными с собой подушками, в которые также были зашиты драгоценности.

На расправу ушло 20 минут
Плохое освещение, пороховой дым и теснота в комнате привели к тому, что один из латышей был ранен своими в шею и палец руки. Пьяный Ермаков палил куда попало уже из третьего своего пистолета. Комендант Юровский крикнул: «Прекратить стрельбу!»
 В комнате воцарилась тишина. Жертвы лежали на полу. Дым от выстрелов заслонил электрический свет, затруднил дыхание палачей. Раскрыли окно, чтобы разошелся дым. Вдруг в тишине послышался тяжелый вздох. Алексей, лежа на полу, слабо шевельнул рукой. А ведь любимец Александры Федоровны, молодой красавец Никулин расстрелял в него чуть ли не всю обойму! Кто-то злобно пнул Алексея тяжелым сапогом в голову. Подошел Юровский и дважды выстрелил мальчику в ухо. Стали осматривать других жертв, нашли еще живых. При открытом окне звуки выстрелов могли далеко разноситься по ночному городу, поэтому решили добивать живых штыками от винтовок. В этом добивании могли участвовать и другие желающие палачи, обиженные своим непопаданием в число избранных одиннадцати. Долго и жестоко добивали тучного и нездорового Боткина, оказавшегося очень живучим. Наблюдая за кровавым расчленением тела доктора, охранник Якимов не выдержал, выскочил во двор, чтобы «освежиться». Охранник Павел Медведев от всего увиденного побледнел, его долго рвало. Добивали трех великих княжон, штыки винчестеров с трудом пробивали их корсеты. Ольга и Мария издавали тихие плачущие звуки. Анастасия при первом залпе упала, очевидно, в обморок. Когда ее стали осматривать, она дико завизжала, и ее добили штыками и прикладами. Особенно долго «возились» с Демидовой. Она металась, прикрываясь подушками, кричала. На теле служанки насчитали 32 раны! В добивании жертв особенно усердствовал большевистский активист с Верх-Исетского завода Петр Ермаков, которого в Екатеринбурге до сих пор чтят почти как героя, незаслуженно обойденного славой. Была забита прикладами и болонка Джемми, которую Анастасия принесла с собой в полуподвальную комнату.
На расправу (расстрел и добивание штыками) ушло целых 20 минут! Расстрельная комната представляла собой жуткое зрелище: валялись растерзанные трупы, пол был залит кровавыми лужами и усеян сгустками свернувшейся крови, дальняя стена была изрешечена множеством пуль. Всего, как показали следствия Н.Соколова в 1919 г. и В.Соловьева в 1990-х годах, убийцами было выпущено не менее 37 пуль (23 извлечены из стен и паркета, 14 были обнаружены в 1991 г. при экспертизе найденных девяти останков).

Михаил Иванович Давидов, доцент ПГМА.
Продолжение – в следующем номере.