Лечебный телегид

На сайте размещены материалы издания "Лечебный телегид", созданного и выпускавшегося редакцией ООО "Репортер плюс" начиная с №1 (от 7 августа 2006 года) по № 134 (до 16 апреля 2009 года).

Один из самых снимаемых актеров советского кино, гениальный «эпизодник» Иван Рыжов почти не пользовался гримом. У него и без того было неактерское, простонародное лицо. Простодушно-житейская душевность и естественная искренность были свойственны не только его игре, но и ему самому. Интересно, что в начале творческого пути Ивану Петровичу предлагали играть все больше отрицательных персонажей, но они не сохранились в зрительской памяти.

Интеллигент

При взгляде на фото актера у большинства зрителей непременно появится улыбка и придут на ум рыжовские образы из фильмов «Дело было в Пенькове», «Тени исчезают в полдень», «Сказ про то, как царь Петр арапа женил», «Цыган»… Но, пожалуй, самые яркие свои роли Рыжов сыграл у Василия Шукшина в картинах «Живет такой парень», «Печки-лавочки» и, конечно, в «Калине красной». О великой дружбе двух великих людей мы и расскажем читателям «Лечебного телегида».

Иван Рыжов и Василий Шукшин впервые встретились на съёмках фильма «Мы, двое мужчин». Их поместили в один гостиничный номер. Трудно представить более разных людей! Рыжов выглядел гораздо старше своих пятидесяти лет. Маленький и полный, говорливый и весёлый, он был само почтение и обращался ко всем только на «вы». Шукшин переживал «возраст Христа». Высокий и жилистый, молчаливый и мрачный, он сходился с людьми трудно и предпочитал говорить «ты».

– Давай-ка, отец, – выдавил он улыбку и поставил на стол бутылку, – за знаком­ство...

– Не пью-с, – почему-то вырвалось у Рыжова старомодное «с», и тут же он виновато защебетал в своё оправдание: дескать, были и мы когда-то, пивали, ха-ха, водочку...

– Кури! – уже суровее пригласил к общению Шукшин и чиркнул спичкой.

– Не курю-с, – опять выскочило у Рыжова, и он снова «зачирикал» какую-то околесицу...

Глаза Шукшина презрительно сузились. Он пожевал папиросу, налил себе, выпил и многозначительно крякнул: баба, мол, а не мужик!

Рыжов заботливо предложил ему закуску.

– Пошёл ты!.. – зло бросил Василий и хлопнул дверью.

Наступил вечер. Рыжов уже спал – вернее, делал вид, как позднее в «Калине красной». Вернулся Шукшин и внимательно посмотрел на стоящие рядом пакет молока, початую днём бутылку, на румяного соседа и скривился.

– Интеллигент! – процедил он сквозь зубы и сплюнул. – Тоже мне... Кадочников!

Потом Шукшин часто обзывал Рыжова этим словом и произносил его с отвращением, вроде «тунеядец» или ещё похлеще.

Однажды он застал напарника в номере, когда тот благостно поглощал кефир, и опять-таки наградил его кличкой.

– Какой я тебе интеллигент?! – сразу на «ты» взорвался Рыжов. – Я родился в деревне!

Шукшин опешил, но, как петух, принял бойцовскую стойку.

– А лошадь сможешь запрячь?

– Да уж не хуже тебя, – в гневе продолжал Рыжов, – тоже мне... крестьянин!

– А ну докажи, – подхлест­нул Шукшин. – Я – лошадь! Запрягай!

Рыжов с ходу включился в игру. Он по-деловому согнул обидчика и принялся снаряжать воображаемой сбруей. Седелка, подпруга, хомут, дуга быстро заняли своё место. Рыжов стал затягивать супонь, да так вошёл в раж, что когда «лошадь» покачнулась, осадил:

– Тпру, Васька, стоять! – и по инерции употребил «пару ласковых».

Шукшин поперхнулся от неожиданности и замер как вкопанный. А конюх пристегнул вожжи, хлопнув ими, послал: «Но, но! Васька!» Шукшин чуть замешкался и сразу получил удар под зад: «Пошёл, глухая тетеря!»

Василий рухнул на кровать и зашёлся от смеха. Рыжов посмотрел на него, как на чокнутого.

Потом они обнялись и... стали друзьями.

«Разговор»

При первом знакомстве Шукшин и Рыжов не понравились друг другу, но со временем крепко подружились, так что Рыжов снимался практически во всех фильмах Шукшина.

Во время работы над «Калиной красной» – а съемки проходили в Карелии – вся группа ездила на площадку на автобусе, и только Рыжов вставал загодя и шел пешком несколько километров. Летнее утро, роса, восход солнца, птичье пение...

Однажды, встав на рассвете как обычно, Рыжов собрался уже выходить, но вдруг к нему подошел мрачный Шукшин и сказал, что тоже пойдет пешком.

И они двинулись. Рыжов видел, что Василий Макарович не в духе, а потому и не лез с разговорами. Шли в полном молчании. А поводов для плохого настроения было достаточно – материал началь­ство не принимало, со всех сторон раздавалась критика, дело не ладилось. Но пока дошли до места съемок, настроение у Шукшина от прогулки, от солнечного утра явно улучшилось. Жена Василия Макаровича Лидия Федосеева-Шукшина чутко уловила эту перемену и поинтересовалась, в чем дело.

– С Рыжовым хорошо поговорили! – радостно объяснил Шукшин.

Навредил!

Когда человек получает слишком много советов с разных сторон, это сбивает его с толку.

Если советы дают актеру, он начинает нервничать, сбиваться, теряет нить игры. Поэтому Василий Шукшин ввел в группе железное правило: давать актеру советы и указания имеет право только он – режиссер. И правило это со­блюдалось неукоснительно. Однажды во время съемок «Калины красной» к Ивану Рыжову подошел кинооператор Анатолий Заболоцкий и что-то тихо ему сказал. Шукшин немедленно допросил Рыжова.

– Да он просто попросил, чтобы в конце сцены я повернулся в профиль – так кадр получится эффектнее.

– Что ж ты натворил! – закричал Шукшин на оператора. – Как же он теперь сможет играть? Он всю сцену будет думать, как повернуться, и запорет роль!

Однажды на съемках Иван Петрович рассказал Шукшину историю из своего деревенского детства, когда тяжело заболел тифом.

Потерявшая надежду на выздоровление сына мать накрыла его рогожкой и стала тихонько молиться: «Господи, прибери его!» Маленький Ваня это услышал и стал тоже причитать, но наоборот: «Нет, Господи, не прибирай меня, не надо!» Эта история настолько потрясла Шукшина, что, когда через месяц они опять встретились, Василий Макарович первым делом сказал Рыжову: «Это она из жалости!» – «Кто – она?» – удивился Иван Петрович, который и думать забыл о том разговоре. А Шукшин, оказывается, все это время не мог успо­коиться. И тогда Рыжов стал предупреждать всех знакомых, чтобы не рассказывали жалостливых историй Шукшину, щадя его здоровье.

Подготовил Максим Шардаков.