Лечебный телегид

На сайте размещены материалы издания "Лечебный телегид", созданного и выпускавшегося редакцией ООО "Репортер плюс" начиная с №1 (от 7 августа 2006 года) по № 134 (до 16 апреля 2009 года).

Здание детской онкогематологии не похоже на обычную больницу. Внутри уютные коридоры и солнечные комнаты, которые палатами назвать язык как-то не поворачивается. Вот резвая малышка бежит с криком «Мамочка!», завидев пёстрый халат. Всюду жизнь! С той лишь разницей, что здесь каждое такое мгновение воспринимается в сто крат ярче и острее…

Не притупляются чувства и у врачей, которые, казалось бы, за время существования в Перми детской онкологии повидали многое. И всё равно каждый день в 6 утра будильник напоминает, что пора из одной семьи в другую, огромную и беззащитную. «Тяжело? – Да! – Трудно? – Да! – Интересно? – Безумно!» – признаётся зав. отделения Ольга Рыскаль, с которой я и начинаю разговор.

Рак крови – не приговор

– Ольга Владимировна, расскажите, пожалуйста, в целом о детских онкогематологических заболеваниях.

– Детская онкология выделяется из взрослой, потому что в детстве заболевания совсем не те, что во взрослом возрасте. Например, у взрослых встречается такое заболевание, как хронический лимфолейкоз, дети же этим заболеванием не страдают никогда. Основные детские болезни – опухоли крови (или гемобластозы): лейкозы, лимфомы, гистиоцитозы. Важно, что мы здесь в центре лечим все детские опухоли: опухоли кроветворной системы, головного мозга, костей, солидные опухоли. А вот в большинстве российских клиник, к сожалению, нет такого всестороннего подхода.

– Используете ли вы в ходе лечения какие-то российские разработки? Сотрудничаете ли с нашими учеными?

– Обязательно! Немецкие коллеги показали нам, как можно лечить детей с онкологическими заболеваниями. А параллельно с Российской детской клинической больницей г. Москвы стали разрабатывать свой Протокол по лечению острого лимфоластного лейкоза. Сегодня можно сказать, что по эффективности он ничуть не хуже, а по каким-то параметрам даже опережает немецкий: наши схемы лечения дешевле, они легче переносятся детьми. В последние два года мы лечим острый лимфобластный лейкоз только по отечественным стандартам. Основная цель последних разработок – повысить эффективность и уменьшить токсичность при химиотерапии. В настоящее время ведущими специалистами России по детской онкологии/гематологии разрабатываются программы лечения по всем нозологическим единицам.

– Насколько я знаю, ещё недавно диагноз «рак крови» считался чуть ли не смертельным приговором. Как дело обстоит сейчас?

– Действительно, ещё лет 30 назад выживаемость в случае лейкоза составляла всего 25-30%. А в случае постановки диагноза «неходжкинская лимфома», то есть злокачественной опухоли иммунной системы, мы даже не пытались лечить. Сейчас примерно у 80% ребят с таким диагнозом есть шанс выздороветь. Процент выздоровления зависит от стадии заболевания

– А сколько ребят ежегодно проходят через ваш центр?

– Ежегодно в Пермском крае злокачественные заболевания появляются у 60 – 90 детей. За минувший год у нас лечились 373 ребёнка по отделению онкологии и 151 по отделению гематологии. В предыдущие годы картина была схожая.

– В каком возрасте и по каким признакам родители обычно распознают, что у ребёнка лейкоз?

– У нас были случаи заболевания детей до года, когда можно говорить о врождённом раке крови. Но чаще всего болезнь обнаруживается у детей дошкольного возраста. К сожалению, болеют они по-разному: есть дети, которые заболевают очень резко, что позволяет сразу же выявить лейкоз. У других опухоли крови долго маскируются под вирусные и бактериальные инфекции.

Причины болезни – мутированные клетки

– Ольга Владимировна, а что вообще является причиной детских лейкозов?

– Чётко определить причину возникновения злокачественных заболеваний сегодня не представляется возможным. В случае лейкозов можно обнаружить хромосомные нарушения в бластных клетках, а вот конкретно, почему возникла поломка, сказать сложно. Ежедневно в организме человека образуется большое количество клеток, которые могут дать рост опухоли, это так называемые мутированные клетки. Но у здорового человека есть клетки, призванные выявлять этот сбой и очищать организм от «неправильных» клеток. Если мутированные клетки не самоуничтожаются, они дают рост злокачественного клона, который в случае лейкоза накапливается в костном мозге. Что до факторов, то на возникновение заболевания однозначно влияет радиация, курение матери во время беременности и кормления, а также повышенная инсоляция – нередко выясняется, что заболевшие дети отдыхали на юге. Последний бич – появление опухолей крови после того, как дети принимали биологически активные добавки. Например, одна мама занималась распространением БАДов, и, чтобы её ребёнок не болел, полтора года давала ему их. Результат – лимфома. Причём болезнь оказалось такой сложной, такой тяжёлой, что ни один из методов лечения не помог… И это далеко не единственный случай!

– Чем сегодня принято лечить лейкозы?

– Лечение дети получают в зависимости от вида лейкоза. Лейкозы – группа клинически гетерогенных клональных злокачественных новообразований из клеток – лимфоидных предшественников. Но основной метод их лечения – это полихимиотерапия и облучение головного мозга для профилактики или лечений нейролейкемии (поражение лейкозными клетками центральной нервной системы). Полихимиотерапия позволяет с помощью сильнодействующих химических препаратов подавить в костном мозге гиперрепродукцию бластных клеток и стимулировать выработку нормальных здоровых клеток крови. При тяжёлых формах применется трансплантация костного мозга. Суть его состоит в замене дефектных стволовых клеток на абсолютно здоровые, взятые у донора.

Мы настраиваем детей, что лейкоз – диагноз временный

– Как обычно переносят такие тяжёлые процедуры, да и диагноз в целом, родители и сами дети?

– Одним из важных моментов лечения всех заболеваний опухолей у детей, в том числе и лейкозов, – психологическая адаптация. Сегодня в Москве проводят исследования на тему, стоит ли говорить детям и родителям о болезни. Я же могу сказать, что обязательно должна быть 100%-я информация родителей – они должны знать обо всем: почему возникло заболевание, какие методы лечения существуют на сегодняшний день, какие можно ожидать осложнения. И поэтому лечение у нас начинается с того, что мы беседуем с мамами и папами. По часу. По два. А иногда и в течение нескольких дней, для того, чтобы возникло полное понимание того, что происходит. Как обстоит дело с детьми? Дети у нас самого разного возраста: с рождения до восемнадцати лет. Они очень грамотные: ну когда ещё в пять лет ребёнок знает, что такое лейкоциты и тромбоциты? Им непременно надо рассказывать о заболевании, но в форме, доступной для каждого возраста. Но моё чёткое убеждение: детям никогда нельзя говорить о смерти. Второй момент: мы настаиваем на том, что заболевание – временный этап. Подростков убеждаем не бросать учёбу, заниматься с педагогами прямо в больнице или брать задания, сдавать экзамены, поступать в ВУЗы.

– Допустим, ребёнок прошёл курс лечения в детском онкогематологическом центре, выписался домой. Нужен ли ему какой-то особый образ жизни?

– Мы всё же даём нашим ребяткам рекомендации. Им не нужно ездить на юг, находиться на солнце, делать лишние физиопроцедуры. Но, как правило, возвращаясь после успешного курса лечения домой, ребёнок ведёт себя почти так же, как здоровые сверстники.

– Ольга Владимировна, поделитесь напоследок самыми яркими в вашей врачебной практике историями успеха.

– Таких очень много! Одна из них, когда девочка, переболев мейло-бластным лейкозом, родила здорового ребёнка. Есть девочка с лимфомой Ходжкина, которая также родила малыша и сегодня учится в медучилище. Мальчишечка переболел этой же лимфомой. Сейчас ему девятнадцать: настоящий жизнелюб, активный член нашего общества, радует своих родителей. Наши пациенты, становясь взрослыми, создавая собственные семьи, обычно не забывают нас. Общаются с маленькими детишками, поддерживают их, потому что видеть пример успешного выздоровления и воспринимать болезнь как временную трудность, по-моему, – самое главное!

Беседовала Анна Пепеляева.