Досье 02

Слова песни с документальной точностью отразили начало величайшей драмы, обрушившейся на наш народ. Действительно, «…Киев бомбили, нам объявили, что началася война». Как же встретили ее наши земляки?

Уроженец Еловского района красноармеец Николай Симонов: «Войну я встретил часовым на посту у Спасских ворот Кремля. Около пяти часов утра прибыл немецкий посол граф Шуленбург – для того, чтобы вручить ноту наркому иностранных дел В.М. Молотову» (между тем сражения велись уже целый час).
Гитлеровское командование рассчитывало прорвать советские пограничные укрепления не более чем за 30 минут. Однако с первых же шагов по нашей земле враг столкнулся с ожесточеннейшим сопротивлением.
Пермяк Николай Бусов, тогда боец 94-го погранотряда, только-только вернулся из наряда, как со стороны Перемышля послышалась сильная канонада. Потом заставу стали поливать пулеметным огнем возвращавшиеся с бомбежки «юнкерсы». Бусов прошел войну с первого и до последнего часа. Был четыре раза ранен, дважды контужен.
Нину Бурылову, выпускницу военно-медицинской академии, война застала под Ровно. «Ранним утром 22 июня в расположении части упали первые бомбы врага и появились первые раненые. Я как старший врач полка под бомбежкой и обстрелом организовала помощь раненым, их эвакуацию». У Харькова попала в окружение. Чудом избежала угона в Германию. С освобождением Украины Красной Армией вновь вернулась в строй.
25 бойцов 6-й заставы 100-го погранотряда, и среди них очерцы Александр Каменских и Петр Артемов, держали оборону в Заполярье. Годы спустя немецкий генерал Вальтер Хесс признавал: «Егерскому батальону, брошенному против заставы, не удалось развить успеха. Потребовалось подтянуть роту танков, усилить огонь артиллерии, несколько раз вызывать артиллерию». Оба наших земляка полегли в неравных боях. На этом участке фронта госграница так и не была прорвана.
Политруком 1-й погранзаставы 103-го погранотряда встретил войну в Прибалтике Николай Кудряшов. «Немецко-финские части рвались в Выборгский залив, в порт Транзунд, но наш погрангарнизон не давал возможности прорваться в пролив и подойти к острову Тейкарсаари. Тогда немцы решили высадить два батальона десантников и уничтожить заставу. Лейтенант Владимир Девятых принял решение занять круговую оборону. Начался неравный бой. Два батальона морских десантников против 65 пограничников… Мы буквально расстреляли десант». 26 июня последовал второй десант, теперь уже при поддержке бомбардировочной авиации. Отступили, лишь получив приказ, взорвав доты, на руках вынеся раненых.
Александр Ермаков, штурман бомбардировочного полка, дислоцированного неподалеку от Бреста: «Утром 22 июня меня разбудили грохот мощных разрывов и гул большого количества самолетов. Небо, казалось, раскололось. На аэродроме взрывались и горели самолеты, бензохранилища, склады с боеприпасами. Волна за волной шли немецкие бомбардировщики. Военный городок был почти сметен с лица земли. Повсюду кровь, стоны умирающих, изувеченные тела…».
Танкист Михаил Сальников: «Многие танки у нас даже не были заправлены… Командный состав находился под гипнозом заключенного с Германией пакта о ненападении. Утром 22 июня враг нанес внезапный удар по расположению дивизии, и остатки ее без техники начали отход… У белорусского села Тубарищево сошлись отступающие части трех армий. Такого количества пушек мне не приходилось видеть. Вот, думал, теперь дадим немцам прикурить! Но стрелять из орудий было нечем: снаряды, завезенные в артполки накануне войны, оказались другого калибра!.. Невозможно забыть, как нашу отходившую на восток колонну обнаружили с воздуха и начали бомбить «юнкерсы». Тысячи солдат впервые попали под удар с воздуха. От него, казалось, не было спасения. Гибли люди, кричали раненые, разлетались в щепки машины. Горела сама земля. При налете меня сильно контузило. Спасибо товарищам, не бросили… Помню случаи, когда немцы, переодетые в форму наших армейских регулировщиков, направляли отступающие колонны под огонь своих орудий и гусеницы танков. Большими потерями и пленом многих сотен солдат заканчивались такие встречи. Мы отходили, вооруженные только винтовками старого образца, а враги били по нам из пушек, минометов, танков, самолетов. Было до слез обидно за нашу немощь!».
Под Краславой (Латвия) встретила врага сформированная в Перми 112-я стрелковая дивизия. Отступала, контратакуя, маневрируя, ведя арьергардные бои. Прорвалась из окружения. Подвиги 112-й запечатлели кадры кинохроники, отснятые Романом Карменом, скупые строки приказов, письма, воспоминания, и среди них – рядового Валентина Леванова: «Сейчас кое-кто говорит: мы руки поднимали перед немцами. А я скажу: ложь!.. О себе никто не думал. Мысль была одна – уходить из жизни так, чтобы побольше их, гадов, ушло с тобой! Помню: каской бью немца по голове, а потом – темнота… Очнулся – плен».
Василий Удовиченко: «В армию призвали меня 10 июня. Пока эшелон шел, началась война. Состав направили в город Бердичев. Выдали нам шинели, сапоги, брюки, а гимнастерок выдать не успели. И остались мы в домашних рубашках. Пошли на строевые занятия за город. Появились над нами два самолета-разведчика – «рамы». Покружили и ушли. Вскоре появились истребители и бомбардировщики. Мы в пшеничном поле залегли. Истребители снизились, колосья раздувает, и мы в белых рубашках видны как на ладони».
Горечь поражений, отступления, гибель товарищей, раны никогда не сотрутся из памяти. Но уже тогда в Победу верили и приближали ее, как могли.
Николай РЫСКОВ.