Пермь спортивная

В период с февраля по апрель 2006 года из печати вышли 3 выпуска журнала "Пермь спортивная", после чего издание "ушло на каникулы". Журнал возобновил свой выход в феврале 2008 года и периодически выпускался до мая 2009 года. 

Прославленный пермский конькобежец Музахид Хабибулин числился инженером на заводе и получил сумасшедшие по тем временам для советского человека деньги за рекорд страны

Серега Хабибулин
Музахид Хабубулин начал заниматься коньками в достаточно «зрелом» для спортсмена возрасте, учась на четвертом курсе ПГСХИ. «Понравились длинные коньки, так называемые „ножи“, или „норвеги“, хотя занимался и на простых коньках типа „канады“ и „гаги“. Захотелось на них выступать. Начал заниматься, понравилось, появился интерес», – признается ветеран.
Случилось это в 1955 году. Первый тренер – легендарная в Пермском крае Галина Семенова. До этого Музахид Махиянович перепробовал многие виды спорта, но предпочтение отдавал в основном «лошадиным» видам: легкой атлетике, лыжам, велосипеду. Кстати, многие конькобежцы одновременно занимаются и велоспортом, успешно выступая на соревнованиях. Можно вспомнить знаменитого американца Эрика Хайдена, многократного чемпиона мира по конькам, а позднее и по велоспорту. Тренировки на «великах» входили в обязательный тренировочный процесс конькобежцев. Например, на летних сборах на Черноморском побережье «Хабибулин со товарищи» наматывали в день по 270 километров за пять часов!
Так вот, за «конькобежное дело» Серега Хабибулин (именно так по-русски называли его друзья и коллеги, а однажды его даже «окрестили» Музахидом Сергеевичем) взялся всерьез и уже через три года стал мастером спорта СССР. В том же 1959 году, выступая на первенстве страны, на дистанции 5 километров стал шестым, а на «десятке» – пятым.
Тогда и пригласил его в сборную команду страны старший тренер Константин Кудрявцев, или, как его звали «за глаза», – Кока. Ярый приверженец железной спортивной дисциплины (подъем в шесть, отбой в одиннадцать, не дай бог опоздать, и тренировки, гармонично сочетавшиеся с отдыхом), этот тренер создал такую команду, которая гремела на весь мир. Состав советской сборной тогда был поистине «звездным»: Валерий Каплан, Евгений Гришин, Борис Стенин, Антс Ансон, Роберт Меркулов… Именно Коке Музахид Хабибулин обязан всеми своими высшими достижениями.

Точность – вежливость королей
В то время очень престижным был «Матч гигантов»: СССР – Норвегия. Попасть на эти соревнования считалось для спортсмена не только большой удачей, но и признанием его спортивных заслуг. «В 1962 я впервые был включен в состав сборной страны, и мы отправились в Осло. Соревнования проходили на знаменитом катке „Бишлет“. На этот матч обязательно приезжал норвежский король. И только после его прибытия давался первый старт. Точность, как известно, – вежливость королей, и поэтому его величество никогда не опаздывал.
Вообще в Норвегии в то время конькобежный спорт считался спортом номер один. Это сейчас там больше любят биатлон и лыжи. Приведу пример. Возьмем город с населением тысяч пятнадцать, а в Норвегии с населением в четыре миллиона человек больших городов, кроме Осло, нет. И из них тысяч десять приходят на соревнования – просто так, посмотреть, поболеть, поддержать своих соотечественников. Ведь выступали мы не только в столице, а ездили по всей стране. Назывался наш двадцатидневный тур „Карусель“. Кроме русских и потомков викингов по Норвегии „каруселили“ американцы, немцы и „разные прочие шведы“.
Тогдашнее первое общее впечатление от заграницы можно было выразить одним словом: „Здорово!“ Днем мы тренировались и выступали, а вечерами ходили по городу. Денег нам тогда на карманные расходы не выдавали, поэтому только ходили и смотрели, разинув рты», – рассказывает Музахид Хабибулин.
Поэтому мы не удержались от соблазна спросить нашего героя, сколько же платили выдающимся спортсменам за прославление страны на международной арене. Оказалось, что всего 130 рублей ежемесячно в виде стипендии (в начале 60-х примерно столько составляла средняя зарплата по стране). И все. Числился тогда Хабибулин инженером-геодезистом в управлении «Горпроект». Но в связи с тренировками, сборами, соревнованиями он вынужден был постоянно пребывать в отпуске за свой собственный счет. Правда, за установление рекорда страны ему была выплачена премия в размере трех тысяч рублей – сумасшедшая по тем временам сумма для простого инженера. И перед Олимпиадой в Инсбруке всем олимпионикам были выданы небольшие деньги на карманные расходы. Кроме того, за счет государства всех спортсменов одели в одинаковые пальто из меха нерпы. Поэтому представителей советской делегации было видно за версту, им даже не надо было предъявлять олимпийский паспорт (см. фото) для входа в «олимпише дорф» (Олимпийскую деревню), а любой австрияк считал за честь на своем автомобиле подвезти советских спортсменов до какого-нибудь стадиона.

«Это лучшие времена в моей жизни»
Олимпийские игры – это спортивная вершина каждого спортсмена, это мечта каждого. В 1960 году он был отобран для участия в Олимпиаде 1960 года в Скво-Вэлли (США), но из-за болезни вынужден был пропустить ее. 
«Зато съездил в Инсбрук. Провезли нас по Вене, показали достопримечательности, завезли в советское посольство. Затем под вальс Штрауса посадили на поезд и отправили в Альпы, в Олимпийскую деревню. Она состояла как бы из двух частей: мужская и женская. Мужчин не пускали на женскую половину, и наоборот. Очевидно, чтобы спорт­смены не отвлекались от тренировок и соревнований. Охраняли деревню солдаты, а сами номера напоминали казармы, только не советские – на сто человек, с кроватями в два яруса, а цивилизованные, на двух человек».
На той Олимпиаде он на дистанции 5 километров стал девятым. Причем бежал он в четвертой группе, когда искусственный лед олимпийского стадиона начал плавиться. К сожалению, на «коронную» дистанцию в полтора километра руководство советской делегации Музахида Хабибулина не «поставило».
«Это были самые лучшие времена в моей жизни. Теперь остается только вспоминать. Там, где я был, больше никогда уже не буду. Но я ни о чем не жалею. Пожелаю нашим спортсменам выступить удачно на Олимпиаде в Пекине, не уронить честь страны».

Вадим Паджариди.